- Почему я могу пользоваться заклинаниями из книги? – этот вопрос мучил ее всю ночь. – Если книга есть только у чистокровных, пользоваться ею могут только они, не так ли?
- Так ли, - кивнул Малфой.
- Почему я? Почему не любой из них? – Гермиона повела рукой в сторону соседей по столу.
- Для того чтобы воспользоваться книгой, нужно быть либо чистокровным, священной линии, либо очень сильным магом. Остальные присутствующие не представляют собой ни то, ни другое.
- Слизнорт? – Гермиона склонила голову набок.
- Страх перед древней магией не даст ему сконцентрироваться. Если у него и получится барьер, то он рассыплется от первого же прикосновения Черного.
- Но почему я? – недоумевала Гермиона.
- Считай, что ты исключение, - коротко ответил Малфой. – Не чистокровна, да, но достаточно сильна для того, чтобы совладать с этой магией. Похоже, твое вечное желание спасти всех и вся играет нам на руку.
Она опустила голову, думая об услышанном. За эти дни произошло слишком много всего, ее мир рушился, становился с ног на голову. Тьму можно было победить тьмой, сострадание и светлые мысли толкали к смерти, а чистокровность, оказывается, можно было получить не только родившись в определенной семье. И все же, зная это, Малфой семь лет придирался к ее происхождению! Вероятно, он не рассчитывал, что дождь прольется на ее веку. И какова теперь была вероятность того, что она будет признана если не чистокровной, то хотя бы полукровкой с хорошей историей? И с каких пор ее вообще заботит вся эта чепуха про чистоту крови?
Стены Зала вздрогнули, выводя Гермиону из раздумий.
- Снова, - тихо проговорила она, глядя на вмиг посерьезневшего Малфоя.
- Они чувствуют, что времени мало. Дождь на исходе. Если мои подсчеты верны, сейчас – вечер шестого дня. Завтра к вечеру они должны отступить, поэтому напоследок они постараются забрать как можно больше жертв, - его слова звучали жестко, но они были правдой.
Гермиона сглотнула и посмотрела на остальных студентов. Они растеряно озирались, ища поддержки и защиты.
- Иди к ним, - тихо сказала она. – Иди и постарайся их убедить, что все будет в порядке. Чем больше страха – тем сильнее становятся Черные. Ближе к ночи мы поставим каждому по дополнительному барьеру.
Малфой смерил ее странным взглядом, оторвался от столбика кровати и двинулся к ребятам, сидевшим в зоне отдыха. Гермиона откинулась на подушки. Если он прав, если он не ошибся в подсчетах – а она очень надеялась, что он не ошибся в подсчетах, - им осталось продержаться сутки. То, что она пережила уже шестеро суток вместо тех трех, что отводил ей Малфой, не утешало, а напротив, приводило в панику. Каждый новый день приносил еще больше испытаний, и Гермиона боялась, что последнее она может не выдержать.
- Я наложу на тебя барьер, - проговорил Малфой над головой.
- Ты вернулся? Так быстро?
- Я велел им заткнуться, - он пожал печами. – Не умею я быть предводителем, уж прости. Ты бы пустилась в пространные объяснения, стала бы всех успокаивать и утешать, а я к такому не приучен.
Гермиона смотрела на него не мигая. К ней в голову закралась мысль, что та связь, что возникла из-за лечения, может быть двусторонней. И теперь она хотела попробовать проникнуть к нему в голову. Конечно, это было неэтично и невежливо с ее стороны, но он сам так делал не раз и не два, а значит, ей есть, что противопоставить ему в случае недовольства. Она пристально всматривалась в его глаза.
«Что же у тебя в голове, Драко Малфой?»
«Черт, а она умна, - услышала Гермиона голос Малфоя, - догадалась, что связь двусторонняя. Сильна, бестия. Ну ничего, теперь-то ей можно, теперь-то она имеет право. Пускай пробует, пускай привыкает».
- Эй, так нечестно, - Гермиона встала с кровати и уперла руки в боки. – Ты знал, что я хочу посмотреть, и специально не думал ни о чем серьезном!
- Грейнджер, - он беззлобно улыбнулся. – Ты же сама понимаешь, что на некоторые вопросы я тебе не отвечу, пока не настанет их час. А пытаться подсмотреть ответ – низко и недостойно.
- Не тебе говорить мне о том, что низко и недостойно. И кстати, кто тут недавно пытался меня убедить, что все средства хороши. Это тоже средство, - Гермиона победоносно вздернула подбородок и бросила взгляд на Малфоя.
«Отращивай зубки, маленькая Грейнджер, отращивай», - второй раз проникнуть в голову Малфоя получилось быстрее и проще.
- Не беспокойся, отращу, - фыркнула Гермиона.
- О, вот так даже? – Малфой развеселился. – А зачем нам вообще разговаривать вслух? Перейдем на мысленные беседы.
- Это отнимает много сил, - попыталась поспорить Гермиона.
- Не более, чем обычный разговор, - Малфой пожал плечами.
«Дались мне его мысли», - подумала она, забыв об их странной связи.
«Конечно, дались. Привыкать надо, Грейнджер, привыкать», - его мысли эхом отдавались в голове.
«С какой стати я должна привыкать к твоим мыслям», - Гермиона даже ногой мысленно топнула.
«Потом объясню, когда все закончится», - в мыслях Малфоя поднялась суматоха, как будто он пытался спрятать от нее что-то важное.
- Ну и пожалуйста, - бросила она и отвернулась. Стены замка дрогнули еще сильнее, и полог над кроватью Гермионы закачался.
- Грейнджер, давай отложим скандал. Тебе надо успокоить людей.
- Я попросила тебя это сделать, если ты не помнишь.
- У меня не получилось. Я не умею. Они меня не слушают. У тебя три варианта, выбирай любой, - Малфой, кажется, начинал злиться.
Гермиона бросила взгляд на перепуганных студентов, и ее сердце сжалось от жалости. Обойдя Малфоя по широкой дуге, она двинулась к ребятам, чья паника была почти физически ощутима. Они сбились в кучу на диване и с ужасом смотрели на Черных, прилипших к барьеру. Их завывания еще не были слышны, но что-то подсказывало Гермионе, что скоро Черные найдут способ пробить защиту замка.
Глава 28
- Не думайте о них, просто не думайте, - Гермиона уже пятнадцать минут пыталась вразумить ребят, но паника была сильнее голоса разума. – Если вы боитесь, я обновлю ваши барьеры, я поставлю дополнительные. Но не надо думать о Черных. Ваш страх, ваша боль питают их. Пока вы боитесь, они наращивают силы. Вы сами даете им пробраться сюда. Только вы сами можете их провести в замок, но вы же можете их и остановить. Остановите их.
Студенты смотрели на Гермиону и, казалось, не слышали ее. Дрожь вековых стен нагоняла на них страх, который мешал услышать доводы рассудка. Ей и самой было не по себе, но она пыталась не поддаваться панике. А может, попросту устала бояться.
- Послушайте, у нас есть три барьера. И на каждом из вас установлено по личному барьеру. Если вам страшно, мы поставим вам еще по одному барьеру, но это не поможет, если вы будете подпитывать Черных своим страхом.
«Сколько можно с ними возиться?» - раздался в голове раздраженный голос Малфоя.
«Они напуганы и хотят, чтобы это поскорее закончилось», - отрезала Гермиона и снова повернулась к ребятам.
- Попробуйте подумать о чем-то хорошем. Только выбирайте что-то, что связано только с вами. Так вы точно будете уверены, что не вспомните ни о ком из ревоплощенных.
«Я бы не прочь вспомнить об ужине», - снова проворчал голос Малфоя.
«Какой же ты…» - мысленно возмутилась Гермиона.
«Какой? Ужинать давно пора. Лично я голоден».
«Мог бы пойти сюда и успокоить их».
«Не собираюсь я с ними нянчиться. Хватит того, что это делаешь ты», - буркнул он, но краем глаза Гермиона отметила, что он двинулся к ним.
«Я по-прежнему не считаю это хорошей идеей», - оправдывался он.
«Ты для них почти символ безопасности», - видимо, этот аргумент Малфоя не вразумил, потому что он замер на полпути, картинно закатил глаза и вздохнул.
«Малфой!»
Он вздрогнул и продолжил путь.
«Ну, предположим, я подошел, - проговорил его надменный голос в ее голове, - и что я должен делать? Вытирать слезки? Сочувственно держать за ручку и хлопать по плечу?»