Он поймал мой взгляд, и я не увидел страха, лишь усталость и вселенскую тоску. И ожидание.
— Пожалуйста, передайте моей матери, что я честно дрался и умер, как подобает, — зашептал он внезапно разбитыми губами. — Это важно для пенсии. Иначе не дадут ей… Деревня Волгино, Костромская область. Синий дом в конце главной улицы. Сидоркина Марфа Ерофеевна. А я — ее сын Федор. Если вы человек, отправьте ей весть!..
— Я все сделаю, — поклялся я, — ваша матушка не будет мучиться неведением…
— Благодарю, — глаза у него начали закатываться, сейчас потеряет сознание.
Но через минуту очнется от боли, когда в него попадет первая пуля.
Я не думал, просто коротко ударил его в кадык, вбивая внутрь. Федор удивленно открыл глаза и захрипел, умирая. Я прикрывал эту сцену своей спиной от немцев, и отошел только когда тело Федора перестало подрагивать.
Лучше так, чем от рук фашистов. Лучше так.
— Чего копаешься? Живо сюда! — крикнул мне Виндек, стоявший за спинами офицеров, уже готовых к стрельбе.
Никто из них не понял, что я только что убил пленника собственными руками.
— Господин капо! Кажется, он потерял сознание! — отрапортовал я, подбежав к остальным, и с трудом сохраняя естественное выражение на лице.
— Не страшно, — ответил вместо Вендека шарфюрер, — главное, тело хорошо зафиксировано. Ну что, Ханнес, еще не передумал?
Тот возмущенно отмахнулся и достал «Вальтер» из кобуры.
— Завязывайте мне глаза! — приказал он. — Я покажу, что нагрудный знак «За отличную стрельбу» кому попало не вручают!
— Ну-ну, — улыбнулся Карстен, — поглядим.
Я знал, что Федор уже мертв, а его тело стыд неймет. И все же смотреть на «стрельбы» было тяжело.
— Огонь!
Первый выстрел прошел мимо, пуля пролетела чуть выше и ударила в кирпичную кладку стены.
Офицеры шумно засмеялись, лишь Ханнес зло оскалил рот и приподнял повязку, корректируя прицел.
— Боюсь, одним ящиком ты не отделаешься! — подначивал его Карстен.
Повязка вновь легла на глаза, и шарфюрер проверил, нет ли зазоров.
— Огонь!
Пуля впилась в тело пленного в области живота, немцы восторженно закричали.
— Попал, Ханнес! Хороший выстрел! На уровне «семерки»! Но можно лучше!..
Унтершарфюрер молчал, лишь нервно подергивал левой щекой. Он целился. А затем выстрелил еще четыре раза, и все пули угодили в цель.
Три — в корпус, и одна — последняя, прямо в голову.
Если бы я не убил Федора своей рукой, сейчас он все равно погиб бы.
— Проверьте его!..
Мы с Виндеком побежали к катушке. Пленник был мертв, сомнений это не вызывало, но Виндек посмотрел на тело с легким удивлением, однако ничего не сказал вслух.
— Отвязывай! — приказал он после осмотра, и начал отстегивать ремни со своей стороны. Я отстегнул со своей.
Тело Федора, казавшееся практически невесомым, когда мы его тащили сюда, внезапно словно отяжелело в несколько раз и стало совершенно неподъемным.
— Так часто бывает, — пояснил Виндек, кряхтя, — мертвых нести сложнее. Душа уходит, а тело остается. А в душе вся легкость.
Я вовсе не ожидал от него подобной философии и не был к ней готов.
Мы оттащили тело к стене и оставили его там. Когда Виндек отвернулся, я быстрым жестом прикрыл глаза Федору.
— Потом унесем в мертвецкую, а ночью труп сожгут, — не оборачиваясь, пояснил Виндек. — Дождемся только, пока господа офицеры наиграются…
Но офицеры уже закончили развлекаться. Их разговор переключился на предстоящую вечером попойку.
— А не маловато ли одного ящика, господин шарфюрер? — ехидно уточнял довольный собственной стрельбой Ханнес. — На всех может не хватить!..
— А вы не забывайте, унтершарфюрер, что вы на службе, — парировал Карстен. — Хорошо, в качестве дополнительного бонуса, я оплачу сегодня трех девиц. Как раз новую партию в бордель завезли. Хватит вам столько, мой друг, или молодому организму требуется больше?
Остальные немцы возмущенно зашумели, но шарфюрер оборвал их недовольство:
— Вы, господа, способны позаботиться о своих потребностях сами. Или же тащите сюда еще мясо, будем стрелять дальше!..
Но им было лень, и никто не собирался приводить новых пленных для стрельб.
Вся группа офицеров, негромко переговариваясь между собой, вышла из «тира» и побрела к воротам. Сопровождающие солдаты потянулись следом.
— Хватай за ноги и неси, — сказал мне Виндек, когда немцы вышли из здания.
Мы взяли тело Федора и оттащили его в начальную комнату, там Виндек открыл еще одну дверцу, ведущую в проходной корридор.
Я увидел три или четыре печи крематория, заслонки в которых были сейчас закрыты.