— Я тут сосчитал. Тело на коксовом угле сгорает примерно за тридцать-сорок минут. Таким образом, имея четыре печи в наличии, мы можем утилизировать за сутки почти полторы сотни тел. Это в теории. На практике же мы едва успеваем избавиться от сотни трупов. Где-то мы не дорабатываем! Я думаю обсудить это с господином оберкапо, а потом, если он позволит, с самим рапортфюрером!
Меня от такой арифметики замутило, но в этот раз я сдержал порыв. Зато очень хорошо всмотрелся в лицо счетовода, навсегда его запоминая. Еще один рационализатор! Сука!
— Ты забываешь, Гуго, что каждый раз требуется чистить печи, слишком много всего остается внутри… куски костей, обломки черепов, вставные челюсти, в конце концов, — возразил ему худой носатый мужчина, похожий на еврея, рукой в перчатке открывая заслонку одной из печей. — Но господину оберкапо понравятся твои мысли, уверен! Считай, премиальный поход в бордель тебе обеспечен!
Гуго непроизвольно облизнулся.
— Сегодня должны привезти новых девочек. Говорят, там настоящие красотки!
Я вспомнил измученных девиц, едва переставлявших ноги от усталости. Их печальной судьбе я мог только посочувствовать. Предлагать свои тела тем, кого ненавидишь, дурная участь. Впрочем, чем я сам отличался от них в данный момент? Прислуживал убийцам, пусть и в надежде выполнить когда-то задание генерала, но выдастся ли мне подобная возможность, я понятия не имел. Пока, скорее, мог предположить, что покинуть лагерь мне вряд ли удастся, а значит, микропленку лучше вернуть обратно Зотову. А самому… достать черный клинок и пронзить им собственное сердце. Это будет наилучший выход!..
Внезапно меня заметили.
— Ты кто такой? — носатый как-то очень ловко оказался рядом с дверью и широко ее распахнул.
— Новенький, — пожал я плечами, — вот тело привез с аппельплаца.
Носатый бросил короткий взгляд на убитого и кивнул:
— Раздень его и тащи вон к той печи, — он ткнул кривым пальцем на свободную печь. — Закинем в первую партию, сейчас только угли разгорятся, и пойдет настоящий жар!..
Разоблачать повешенного от одежды оказалось задачей сложной. В эти минуты я был противен сам себе, но отказаться от этой «работы» не мог.
В который раз негромко выматерился вслух, поминая Зотова недобрым словом. Если бы не он, трудился бы я, как все остальные. На авиационном заводе Брамо, или на кирпичном заводе неподалеку от лагеря, куда каждый день гоняли несколько сотен заключенных. Пусть бы уставал настолько, что едва переставлял бы ноги, но зато был бы как все честные люди. И не приходилось бы изображать фашистского прихвостня.
Даже сутки не прошли с того момента, как я стал капо, а я уже ненавидел себя, и ничего не мог с этим поделать.
И мне казалось, что это не только мои мысли, и что Дмитрий Буров, чье тело я захватил самым бесцеремонным способом, глубоко презирает меня в этот момент.
— Терпи, Димка, — прошептал я себе под нос, — это все для дела! Для нашей победы!..
Но кого я пытался убедить, его или себя самого, сказать было сложно.
Когда тела бедолаг оказались в печах, я отошел в сторону и снял шапку с головы. Отмучились, бойцы. Вечная вам память!..
В помещение заглянул Виндек и, увидев меня, замахал руками:
— Шведофф, ну где тебя черти носят? Живо за мной! Ты срочно нужен в лазарете!..
Глава 9
— В лазарете? — удивился я.
Виндек хмыкнул:
— Я же сказал, что использую тебя сегодня по-максимуму, а в лазарете требуется помощник на этот день. Топай скорее, доктор Риммель не отличается особым долготерпением. Кстати, там и пожрать дадут…
Несмотря на угнетенное психическое состояние после всего увиденного, есть хотелось, как никогда. Организм подавал сигналы, что силы мне еще понадобятся и что рано опускать руки. Даже в этом страшном месте можно бороться… и победить.
Год я тут не протяну, это точно. Я знал, что советские войска освободят Заксенхаузен лишь в конце апреля 1945 года, а это будет еще очень нескоро. Хотя, судя по тем данным, которые сообщил мне Бушманов, события ускорились и история пошла чуть иначе, чем я ее помнил. Второй фронт открыт на полгода раньше, немцы будут вынуждены перебросить свои дивизии, чтобы прикрыть дыры во Франции. Это значит, наши скорее начнут наступление и, возможно, доберутся до Заксенхаузена быстрее. Но, даже при самом удачном раскладе, вряд ли советские войска стоит ожидать раньше конца этого года. Поэтому, остается лишь один выход — побег!
Но сначала нужно выполнить задание Зотова и суметь передать микропленку. А потом уже думать о бегстве из ада. Пока же сжать зубы и терпеть, терпеть, терпеть во имя будущего и других людей.