— Но вы что-то придумали?
— Придумал, — с немалой долей гордости согласился Крюгер. — Более того, я уже заручился поддержкой коменданта Кайндля. Но у меня не хватает актеров для постановки.
— Уж не думаете ли вы?.. — с ужасом начал я, представив на мгновение, что меня пытаются завербовать в актеры.
— Нет-нет, что вы, господин Шведофф, — улыбнулся Крюгер, догадавшись о ходе моих мыслей. — Вы мне нужны в ином качестве.
Я облегченно выдохнул, а штурмбаннфюрер продолжил:
— Вчера вы зарекомендовали себя в моих глазах, как тонкий ценитель искусства, человек понимающий. Таких здесь мало, мне буквально не на кого положиться, а сделать все в одиночку невозможно. Я уже сообщил доктору Риммелю, что временно вы переходите в мое распоряжение. Теперь к сути вопроса: актеров-мужчин у меня в избытке, проблема в достойных актрисах.
Вчера на представлении все женские роли играли женщины, а не переодетые в женское платье мужчины, но играли они… скажем так, весьма посредственно. Впрочем, на месте Крюгера я бы радовался, что кто-то вообще мог играть в подобной обстановке. Находясь в гнетущей атмосфере страха и ужаса, каждый день ожидая собственной гибели, переживая за родных и близких — люди еще умудрялись дарить себя театру.
Нет, не для того, чтобы повеселить лагерное начальство или выпросить себе лишний кусок хлеба. Я долго думал и понял. Они играли, чтобы сохранить человеческое достоинство. Только так они могли доказать себе, что есть вещи, стоящие выше страха и смерти. Дух и воля.
— Так вот, — Крюгер торжественно пожал мне руку, — я назначаю вас своим поверенным. Ваша задача — набрать женский актерский состав для следующей пьесы, которая будет поставлена в нашем лагере.
Я слегка растерялся.
— А где же я их наберу?
— Вы поедете в Равенсбрюк. Разумеется, не в одиночку. У меня договоренность с комендантом, так что вы сможете отобрать самых достойных и забрать сюда. Обещайте им все, что угодно, кроме, разумеется, свободы. Мои полномочия довольно широки. Усиленный паек, теплая одежда, горячая вода… да, работать они не будут. Их задача — играть в театре.
Мои мысли лихорадочно забегали. Про женский и детский лагерь Равенсбрюк я слышал многое и прекрасно представлял, как живется тамошним обитательницам. За те блага, которые обещал Крюгер, любая согласилась бы стать актрисой на время. А тем более, если пообещать защиту детям…
— Господин штурмбаннфюрер, а что на счет детей? — тут же решил уточнить я этот очень важный вопрос.
— Детей в новой пьесе не будет, — не понял Крюгер.
— Я имею в виду, могу ли я выбирать женщин с детьми, не разлучая их?
Крюгер задумался, потом кивнул.
— Если вы, Шведофф, посчитаете, что отыскали настоящий талант, пусть и обремененный ребенком, то привозите обоих. Найдем дело для каждого. Но смотрите, не злоупотребляйте! Детский сад я тут устраивать не намерен!
Спасибо и на том. Если хотя бы пару ребятишек я сумею прихватить с собой и дать шанс выжить, уже все не зря.
— Выезжаете немедленно. С вами отправится капо Виндек, трое солдат охраны и унтер-офицер Ревер. Но за подбор актрис отвечаете лично вы, и никто иной. Это понятно?
Дьявол, только Виндека мне и не хватало. Я бы с радостью не видел его морду хотя бы пару дней, но судьба вновь и вновь сводила нас друг с другом.
— Так точно, господин штурмбаннфюрер! Все сделаю в лучшем виде! Вот только…
— Что еще? — терпение Крюгера, как видно, уже иссякло. Театр интересовал его в достаточной степени, но все же основные его мысли витали вокруг совсем иных дел.
— Я не имею чести знать, какую пьесу вы намерены ставить? Соответственно, не могу посчитать число женщин, необходимых для ролей.
— Ах, это… вы, и правда, не можете знать пьесу, поскольку она существует пока лишь в моей голове. Но могу сказать, что нам потребуется пять… нет, лучше восемь женщин. Желательно, молодых девушек. Проследите, чтобы они соответствовали арийскому типажу, были красивыми и с зубами. Евреек не брать… впрочем, их в Равенсбрюке уже не осталось. Полячек тоже не берите, Шведофф, они бездарны. И проверьте, чтобы все в достаточной степени говорили по-немецки. Не подведите меня, я очень на вас полагаюсь. Мы обязаны прославить германскую женщину, ее мужество и героизм! И мы сделаем это!
— Так точно, господин штурмбаннфюрер!