– Эй! – Неугомонный лейтенант по приказу командира взобрался за ней по веревке на крышу и кричал издалека. – Нашла чего? Ты смотри поосторожней, не трогай! – Он подбежал, увидел оружие и восхищенно присвистнул. – А то в прошлом месяце в подвале милиционер поднял найденный автомат, его в клочья разнесло. Заминировали. И куда ты, допустим, отсюда денешься потом?
– Можно спуститься на металлическом захвате по проводу вон на ту крышу внизу. А можно по пожарной лестнице до ближайшего окна в другом подъезде. А может, она сидит рядом. Подладилась под луну и спрятала свою тень.
Лейтенант расстегнул кобуру и огляделся.
– Навряд ли. Сбежала небось. Чего ей сидеть здесь?
– Что она потребовала, когда захватила заложницу?
– Да мы, пока ты не сказала с крыши, что это женщина, и не знали – она вообще или он! А насчет требований… Это очень закрытая информация. – Лейтенант важно кивнул, нахмурив брови, Ева поняла, что он ничего не знает. Она почувствовала, что устала, но нашла пожарную лестницу, опробовала ногой тонкую металлическую перекладину-ступеньку и стала спускаться. На уровне двенадцатого этажа в летнюю мокрую ночь было распахнуто окно, Ева шагнула на карниз, держась одной рукой за лестницу, и почти свалилась на целующуюся на подоконнике парочку.
Ее ждали на улице. Человек пять тихо переговаривались и курили. Ева подошла к самому высокому.
– Пожарная лестница. На двенадцатом этаже открыто окно в подъезде. Следов никаких. – Ева показала рукой вверх.
– И у нас с отпечатками ничего. А вот автомат с крыши пахнет духами, так что наш майор тебя жутко зауважал! Может, понюхаешь и по запаху определишь возраст и сексуальную ориентацию? – Ева не видела лица говорившего, в темном дворе света не было, только фары служебных машин разрезали ночь, выхватывая кое-где тяжелую мокрую зелень кустов сирени, да светились одинокие окна. Пробегали служивые, снимая оцепление.
– Не хохми, все это очень грустно. – Еве не хотелось ругаться.
– И почему это грустно? Это же конкретно – улика!
– Это не улика. Это говорит о том, что работал не профессионал. Вот и найди теперь террориста-любителя, хохмач.
– Да ладно! От тебя тоже пахнет, скажешь, нет?! А нам столько наговорили! Уж похлеще тебя, наверное, профессионала не найти! Ты же полезла на крышу стрелять при полной раскраске на лице и с «Шанелью» какой-нибудь! Баба – она и есть баба!
Ева отвела голову в сторону и посмотрела в осветившееся слабым светом лицо перед ней. В возрасте и челюсти стискивает, значит – злится.
– Да меня с праздника выдернули. Из-за стола почти.
Мужчина перед ней затоптал окурок и сплюнул.
– Подвезти? – спросил он уже другим тоном.
– Нет, спасибо. Я отчитаюсь и еще успею в метро. Мне на метро удобней. А духи у меня «Юсико», а не «какая-нибудь Шанель». И знаешь что, я, пожалуй, понюхаю этот автомат. Прощай! – Ева стаскивает бронежилет и идет к подъезду.
– Столкнемся!
В ноль часов сорок семь минут Ева вбежала на станцию «Октябрьская»-кольцевая. Она любила ночные станции метро – тишина и перспектива длинных пустых проходов, ощущение параллельности пространства, как в детстве, когда первый раз читаешь Стругацких. Подъехавшая электричка была почти пуста. Вереница освещенных вагонов с застывшими кое-где фигурками одиноких пассажиров. В вагоне, куда зашла Ева, сидели две женщины. В разных углах, одинаково закинув ногу на ногу и отвернувшись в разные стороны, словно и одна и другая напряженно высматривали кого-то в соседних вагонах. Ева села, расслабила спину и глубоко-глубоко вздохнула. Она закрыла глаза и попробовала представить себя на месте террористки, захватившей в квартире на шестнадцатом этаже пожилую женщину, явно сердечницу, в халате и мягких тапочках. Допустим, женщина умирает от сердечного приступа, террористке деваться некуда. В дверь не выйти. Пожалуй, то, что она проделала, было оптимальным.
Двери открылись, в вагон вошли трое мужчин. Они нарочито громко два раза пересчитали количество женщин в вагоне и сказали, что им как раз столько и надо. Ева посмотрела внимательно в лицо того, который подошел к ней. Совсем молоденький, щетина на щеках пушистая, а взгляд наглый, глаза почти черные от расширенных зрачков. Двое других разошлись в разные концы вагона и громкими возгласами обсуждали «своих куколок».
– Мужики, у меня совсем цыпка, небось еще в школу ходит!
Ева повернулась на голос и посмотрела на «цыпку». Черт, действительно, совсем девочка сидит, рыжая, глаза в пол-лица и испугана до оцепенения.
– А у меня фотомодель! – крикнул другой.
С другого конца вагона на Еву спокойно посмотрели чуть раскосые глаза. Женщина была хороша, с длинными ногами и большими узкими ладонями, – она обхватила коленку пальцами в кольцах, черные прямые волосы гладким шелком лежали на плечах и груди. Ева вздохнула, хоть эта спокойна!
– Не, вы тока гляньте на мою! – закричал стоящий рядом с Евой пушистенький молодец. – Это вообще! Это, я вам скажу!
Ева внимательно осмотрела двух других мужчин. Один в возрасте и изрядно пьян. Он, пошатываясь, стоял возле девочки. Другой, коротконогий и какой-то хищный, быстро бегал глазками и не вынимал правую руку из кармана.
Электричка остановилась. Двери открылись.
– Сидеть! – крикнул пьяный девочке, которая судорожно дернулась, пытаясь убежать.
В вагон зашел мужчина, но Ева с первого взгляда поняла, что помощи от него не будет. Он огляделся, неуверенно улыбнулся на громкий мат, которым пожилой одаривал девочку, отвернулся лицом к двери и, вероятно, молил бога, чтобы быстрей открылась дверь и он успел выскочить.
– Не трогайте меня, – плаксиво и громко заверещала девочка. – Не надо, вам будет очень плохо, понимаете!
Ева посмотрела в другой конец. Коротконогий небольшим ножичком разрезал на красавице с длинными волосами блузку, медленно двигая его снизу вверх. Женщина смотрела перед собой с таким спокойствием, что Ева заподозрила у нее слабоумие.
– Вы не понимаете, в седьмом классе ко мне пристал один мужик возле подъезда, это было ужасно! – Рыженькая кричала странно, как будто играла сценку. – Не надо меня трогать! С балкона со второго этажа на него упал огромный горшок с кактусами! Он стал убегать с окровавленным лицом… Убери руки, кретин, ты умрешь, это точно! Его переехала машина, он ее как-то не заметил, потому что выковыривал из своей морды колючки! Пополам! Ну все!
Она завизжала, упала на спину и стала болтать в воздухе ногами, пожилому пришлось упасть на эти ноги, он заполз на нее и ударил кулаком в лицо.
Ева подняла голову и посмотрела в глаза стоящего напротив нее мужчины.
– И не думай! – покачал он головой, и в его ладони из невидимой ручки, щелкнув, выскочило короткое широкое лезвие. – Порежу твою фейсу красивую на ленточки.
Электричка стала тормозить перед станцией, Ева подгадала, когда крупное тело перед ней качнется, стараясь удержаться на ногах, подпрыгнула, схватившись руками за поручень вверху, а ноги закинула на плечи вытаращившего глаза мужчины. Она с силой сжала бедрами его голову и ударила пятками в поясницу. Мужчина прогнулся назад, они стали падать, Ева удачно приземлилась коленками на сиденье напротив, встала на ноги и резким ударом обеих ладоней по ушам прекратила его вопли. Она отошла от обмякшего тела. Из вагона в панике убегала вошедшая туда на остановке парочка. Пока Ева раздумывала, в какую сторону ей пойти, «фотомодель» коленкой ударила между ног мужчину, разрезающего на ней одежду, медленно и даже лениво завела его руку с ножичком назад, обхватила своей ногой в туфле на шпильке его ноги и опрокинула мычащего мужика на пол. Постояла задумчиво и вдруг резко и сильно подпрыгнула вверх – взметнулись крылом блестящие волосы. Она с хрустом приземлилась на его грудь, и ей пришлось приложить усилия, чтобы вытащить тонкие металлические каблуки. Мужчина страшно закричал, у Евы пробежал по спине холодок. Рыжая в другом углу что-то рассказывала, визгливо и безостановочно. Ударивший ее мужчина встал и, дергаясь побледневшим лицом, достал пистолет.
– Вы что, девчонки… Я же пошутил! – Он быстрым взглядом прикинул расстояние до двери.
Ева, по-обезьяньи подтягиваясь руками на поручнях, в два перехвата оказалась рядом с ним, глядя в черное дуло в трясущейся руке. Газовый. Она висела пару секунд, примериваясь, как безопасней для себя ударить ногой в лицо, и тут прогремел выстрел. Рыжая завизжала и закрыла голову руками, Ева удивленно смотрела на падающего перед ней мужчину. Она спрыгнула на пол, наклонилась, отбросив ногой его пистолет, и внимательно рассмотрела красное пятно на голубой рубашке чуть пониже плеча. Медленно обернулась. «Фотомодель» застегивала маленькую сумочку.