— Ну, что ты молчишь?
— Хан-саиб, пусть аллах ответит за меня, только он владеет ее мыслями и сердцем.
Азиз-хан из-под густых, крашенных хной бровей пристально посмотрел на Саида.
— Эй, там… подайте ужин! — крикнул он.
Гюльшан вошла, чтобы забрать чайную посуду, и, увидев нетронутый Саидом чай, язвительно заметила:
— Что Амаль, что Саид — оба боятся у нас стакан чаю выпить!
— Нет, нет, маленькая ханум, не говорите так… — заволновался Саид и быстро выпил холодный чай.
Подали ужин. Саид собрался уходить, но хан удержал его. Отца поддержала и дочь.
— А говорите, что вы хотите сродниться с нами? — кокетливо и с упреком в голосе проговорила она. — Разве искренно любящий человек откажется от нашего хлеба?
Саиду оставалось только подчиниться. Но разговор не клеился и за ужином. Так они и расстались, ни о чем не договорившись. «Убрать бродягу с пути, — решил Азиз-хан. — И тогда Амаль по собственной воле войдет в мой гарем».
— Если хочешь защитить свою честь, отец, прогони сына Биби! — словно угадав его мысли, сказала Гюльшан. — Он твой враг… Я знаю о нем больше, чем ты. Не оставляй его ни минуты в нашем доме!
Как ей было завидно, что отец беспокоился о таком «ничтожестве», как Амаль! Ах, если бы Надир хоть капельку думал о ней! Но его ответ «Никогда!» в ее ушах, словно колокол каравана: «Никогда! Никогда!.. Никогда!..»
— Ну уж если так, я не дам тебе жизни! Ты не увидишь Амаль, не услышишь ее голоса! Разлучу тебя и с матерью, буду мстить тебе всем огнем своей ненависти! — шептали ее губы.
Утром отец Гюльшан послал за Надиром, а сам сел во дворе и любовался павлинами, которые, распустив хвосты, расхаживали по двору.
Завидев подходившего Надира, он нахмурил брови и опустил голову.
— Вы меня звали, саиб, чем могу служить вам? — спросил Надир, остановившись на почтительном расстоянии.
Азиз-хан молчал. Надир смотрел на него не спуская глаз. За окном, под которым он сидел, шевельнулась тюлевая занавеска, и на миг показалась Гюльшан. Показав Надиру язык, она тут же скрылась за шторой.
— Подай сюда ружье! — хрипло пророкотал, наконец, Азиз-хан.
Надир доверчиво протянул ему винтовку, с которой не расставался по ночам, охраняя сад.
Азиз-хан взял ружье, погладил его рукой и, повернувшись к Надиру, зарычал уже резко и грозно:
— Я презираю тебя, как нечестивого пса, и не хочу, чтобы ты отравлял воздух моего дома! Убирайся отсюда ко всем чертям!
Надир опешил. Как? За что? Вот они, произвол и бессердечие властителей! И все это в благодарность за то, что добросовестно и с чистым сердцем служил хозяину, уберег от позора его собственную дочь! И как он смеет обзывать его нечестивой собакой?! Надир, еле сдерживая гнев, молчал.
— Запомни, — продолжал греметь на весь двор Азиз-хан, — я скажу моим слугам, чтобы они, как только увидят тебя в моем саду, поступили с тобой, как с вором, и, не раздумывая, уничтожили! — И, не слыша ответа, добавил: — Понял, что тебя ждет здесь?
Надир всеми силами сдерживал себя, чтобы не нагрубить человеку, старшему по возрасту.
— Саиб, я уйду от вас, — начал он, наконец, сдерживая волнение. — Свой хлеб я заработаю и за вашими стенами. Тому, кто с детства привык кочевать, ничего не страшно. В вашем доме я не бездельничал, а трудился как вол, изо всех своих сил. Я знаю, почему вы меня гоните. Но я не боюсь ваших угроз и все равно не покину Амаль. Я не отдам ее вам, запомните это!
Тон, которым было это сказано, и горделиво-независимая поза кочевника привели хозяина в неописуемую ярость.
— Вон! Вон отсюда! — завопил он в бешенстве, схватил ружье с намерением убить Надира, как вдруг побледнел, зашатался и свалился на ковер.
Надир повернулся и, не оглядываясь, медленным, спокойным шагом вышел со двора.
Слух, что хан прогнал сына Биби, мигом облетел весь дом. После завтрака Гюльшан спустилась вниз и услышала горячий разговор на кухне. Она задержалась у двери, прислушалась.
— И такого работягу прогнал? — сокрушенно вздыхала старая повариха Хадиджа.
— Да, представь себе, хан чуть не убил его.
— Это вчера Саид перестарался, — вмешалась в разговор третья. — Уж очень ему хочется сосватать хану свою дочь. Бедняжка Амаль!
— Вот уж и неправда! Саид тут ни при чем, он не станет неволить свою дочь. Если Амаль не захочет, хану никогда не видать ее в своей постели…
— До чего же ты наивна, тетя Хадиджа!.. Все это одни только слова. Хан прогнал Надира после разговора с Саидом. Саид пожаловался, что Надир не дает прохода Амаль.