Но кто издаля стрелами швыряется или там камнями из пращи, или там дротиками — те не мужи. Те бабы позорные, от прямого дела бегут.
Поэтому про артиллерию я лично могу вспомнить немного фильмов. Черно-белый, по Быкову, "Третья ракета" — на удивление жлобски снятый. У Быкова в книге Курская дуга, сотни танков, самолеты, эпическое сражение всего СССР за право существования. В кадре — одна пушка и где-то там на краю кадра ползает один танк. Суть фильма в психологической драме между бойцами одного расчета. Как бы да, замысел благородный — но я-то успел повесть прочитать. И где в кино Курская дуга, где исполинские армии, напрягающие все силы? С первых кадров "не верю" — а от этого и психодрама(тм) не срабатывает.
Зато "Горячий снег" по одноименной книге Юрия Бондарева снят без лишней экономии. Там тоже главный герой — командир одного расчета, но все его переживания на фоне громадной, неохватной одним взором, Сталинградской битвы. Помнится, фильм этот и я поругивал, и живые тогда еще участники боя поджимали губы: вроде хочется высказаться, а нельзя светлый образ воина-освободителя рушить.
Но насколько же "Горячий снег" оказался выше буквально всего, снятого после распада СССР! Кроме, пожалуй, "Брестской крепости" 2009 года — только в "Крепости" нету нашей артиллерии, она про другую драму.
Расклад по "Горячему снегу" вот какой. Осенью 1942 года, конкретно — 19 ноября, дату запоминаем, она очень важная — с удара артиллерии началась операция "Уран". Немецкая 6 полевая армия Паулюса, вцепившаяся в руины Сталинграда, получила по бокам и быстро оказалась в кольце.
Немцы, невзирая на адову русскую зиму, быстро организовали спасательную операцию. Они взяли Манштейна, обсыпали его кучей войск — серьезно, там даже авиаполевые дивизии были! — но в целом наскребли 500 танков, а это и для 1945 года была серьезная сила. Манштейн быстренько придумал красивое название "Зимняя гроза", прикинул, как будет смотреться в мемуарах, понял: хорошо будет смотреться. И поехал разбивать кольцо окружения снаружи. Манштейн был совсем не дурак, он понимал, что короткий путь к Сталинграду ведет через несколько речек, где русские наверняка его ждут. А длинный путь, километров 200, ведет всего через две речки: Аксай и Мышкову. Длинную дорогу Манштейн собирался пройти быстрее, чем короткую.
Будь это летом 1941 в густых лесах треугольника Ровно — Луцк — Броды, немцы могли бы замаскировать подготовку и перемещение войск и повторить тогдашний успех. Но год стоял 1942й, вокруг была ледяная приволжская степь, где спрятаться могут разве что суслики, и те не надолго.
Движение войск было вскрыто авиаразведкой, и советское командование выдвинуло на свой берег Мышковы — чтобы речка сработала как естественный противотанковый ров — резервный 2й мехкорпус Малиновского.
На конец 1942 года Советская армия еще не имела в нужном количестве танков и самоходок. Ленинградский Кировский завод, "гнездо драконов" Т-28, был отрезан блокадой. В цехах Сталинградского тракторного резались лопатками, даже не спрашивая, как они правильно называются: саперная или малая пехотная. Харьковский паровозный, который до войны выпускал БТ огромными сериями, на тот момент был под немцами, а эвакуированные с него линии еще только разворачивали производство на Урале. Танки Т-34 распределял по фронтам чуть ли не сам Сталин поштучно. Горьковский и Московский заводы клепали Т-60 — легкий танк, за неимением лучшего. Пехоте "жужжалка" Т-60 более-менее помогала, но останавливать Манштейна легкие Т-60 вряд ли могли бы: пушка 20мм, броня 35мм. На направление главного удара немцы успели подтащить около 200 машин из 500 имевшихся, причем не мелочи вроде PzI, PzII, а уже вполне адаптированных к Российскому бездорожью "троек" и "четверок" с нормальными 75мм пушками. В советских войсках суммарно имелось около сотни танков, но к месту все они не успевали: снега по шапку и ночные морозы представляли собой проблему не только для немцев. Непосредственно в район Мышковой успела подойти примерно бригада, 65 машин, плюс-минус несколько.
Зато пушки, легендарные ЗИС-3, сходили с конвейера сотнями. Потому что у товарища Сталина был артиллерийский конструктор товарищ Грабин. И товарищ Грабин уделял огромное внимание не только баллистике и чисто боевым свойствам орудий — но не меньшее внимание и технологии производства. Чтобы на тех же станках теми же рабочими произвести не две пушки в день, а три. Не три, а четыре. А если еще людей подкинуть и паек им повысить, то пять пушек с одной нитки конвейера. В Советском Союзе были конструкторы ничуть не худшие: Сячентов, Дегтярев, Шпитальный, Нудельман — но помнят лучше всех Грабина. Он смог организовать выпуск действительно массовой серии.