Джонни снова усмехнулся. Знакомый, сухой смешок. Смешок Дока. Уайатт вздрогнул.
— При всем к вам уважении, мистер Мастерсон… Бэт… Вы привели малоубедительные доводы, — сказал молодой человек.
— Я протестую! — возразил Бэт, нахмурившись. — Я излагал доводы против этого предприятия со всей точностью и страстностью!
— В то время, — сказал Джонни, — как вы опрокидывали бокалы с бурбоном и глазели на девочек из моего шоу, наслаждаясь жизнью нелегального кабака так, будто привыкли к ней с рождения.
Наверное, если бы Бэт попытался сдвинуться вперед еще чуть-чуть, он бы вывалился из своего кожаного кресла.
— Вообще, я никогда не говорил, что такая жизнь лишена некоторой привлекательности. Кто не любит выпить? Кто не любит общество девиц? У тебя в кармане Текс Гуинан — самый горячий хит этого городка! Этот щенок Уинчелл называет ее Королевой Бродвея!
— Тогда в чем проблема? — с безупречной вежливостью спросил Джонни.
Бэт откинулся в кресло и махнул рукой.
— У меня никаких проблем! Я всего лишь выгодный клиент…
— Выгодный? — переспросил Джонни, подняв бровь. — Это с каких пор у нас такая новая политика?
Бэт сделал большой глоток.
— Я просто имею в виду, что эта жизнь, ночная жизнь, очень привлекательна. И дает невероятную возможность делать деньги. Я этого не отрицаю. На самом деле суть в том…
— Поскольку выпивка нелегальна, то гангстеры просто обязаны контролировать ее.
Взгляд Бэта метнулся к Уайатту.
— Именно! Этот городишко переполнен ублюдками в итальянских фетровых «борсалино», ищущих, как бы чего захватить, которые спокойно прикончат тебя ради этого. Уайатт, это прямо как возрожденный Тумстоун, только Клэнтоны по сравнению с этими бруклинскими персонажами — детский сад!
— Итак, сынок? — спросил Уайатт, поворачиваясь к Джонни.
Джонни пожал плечами и слегка покачался в кресле.
— Мистер Мастерсон… Бэт… прав. Выгода значительна, равно как и опасность. В моем возрасте, Уайатт… мистер Эрп… Вы были в таких же условиях?
— Никакого сравнения! — сказал Бэт.
— Ты сам только что его сделал.
— Манхэттен на подъеме, Уайатт! — продолжил Джонни. — Разве мне надо объяснять это вам? Эти нелегальные кабаки — как новая «золотая лихорадка»!
— Джонни, — спокойно произнес Уайатт, снова вздрогнув от знакомых интонаций. — Надо избавиться от этих бандитов. Как ведет себя полиция?
Джонни махнул рукой.
— На еженедельном жалованье. Они нам не в помощь, но и не мешают. Мне было сказано, что мы должны будем время от времени помогать им разыгрывать облавы, для отчетности, но нас заблаговременно предупреждают. На всякий случай я храню здесь лишь кратковременный запас… в смысле выпивку.
— А как насчет федералов?
— Среди них есть честные, но большинство — нет. Так что сейчас мы их тоже подмазываем.
Уайатт кивнул, сложив руки на животе.
— Таким образом, у тебя приличные расходы, — подвел он итог.
— Не отрицаю. Но у меня в полной собственности это здание, а запас выпивки… Я подсчитал, что мне его хватит минимум на пять лет, — сказал Джонни.
— Если ты проживешь еще пять лет, — заметил Бэт.
— Жизнь — бизнес, — ответил Джонни, пожав плечами. — Со своими рисками.
— Что ты намереваешься делать, когда запас продукции иссякнет? — спросил Уайатт. Бэт покачал головой.
Джонни махнул рукой.
— Выйду из дела, черт возьми. За пять лет я сколочу состояние. Пусть тогда гангстеры забирают это дело.
— Хм, — проронил Уайатт, обдумывая услышанное.
— Джонни, перестань рисовать все в розовом цвете и расскажи Уайатту про этого типа, Капоне, и про его босса, Йеля, — сказал Бэт.
Джонни снова качнулся в кресле.
— Особо нечего рассказывать. Они работают на ловкого и умного итальяшку по фамилии Торрио, который командует делами из Чикаго. Они не пытаются поставить нас под контроль.
— Не пытаются? — нахмурившись, спросил Уайатт.
— Нет. Они просто пытаются применять свои старые приемы вымогательства, придуманные еще «Черной Рукой», чтобы вынудить меня стать их дистрибьютором. Но мне не нужно становиться дистрибьютором.
— В силу тех запасов, которые ты выиграл.
— О, так вы слышали об этом, да? — кашлянув, спросил Джонни.
— Ага. Ты выиграл этот особняк и половину запасов выпивки во всем Нью-Йорке, играя в покер. А у этого бруклинского сброда нет своих кабаков?
— Есть немного. На их берегу реки. Самая большая точка — на Кони-Айленд, там одна из двух или трех штаб-квартир Йеля, — сказал Джонни, снова едва пожав плечами.