— Именно ты, Уайатт Эрп, и твой чертов огромный револьвер! Ты защитишь нас?
— Конечно, — ответил он.
Текс словно сдулась и рассмеялась, не тем смехом, который эхом отдается по всему залу, а еле слышным, родным братом плача. Грациозным танцевальным движением она скользнула и села к нему на колени.
Обвив его шею руками, она поцеловала его в губы, оставив на них половину своей губной помады.
— Как-то раз мы хорошо повеселились, Уайатт, — сказала она.
— Было такое.
— Ты был отнюдь не так плох, как можно было бы ждать от старого парня.
— А ты была отнюдь не так плоха, как можно было бы ждать от молодой девочки.
— Я уже не была молодой.
— Ну а я уже был стар. И тогда, и сейчас старый женатый мужчина, только всякий раз, когда мы оказываемся рядом, Текс, я оказываюсь на грани расставания с Сэди.
Она задрала подбородок и посмотрела на него сверху вниз.
— Я слышала, вы едва не подрались.
— Джонни тебе рассказал?
— У меня есть свои шпионы. Вы ругались по телефону вчера, не так ли?
— В некоторой степени.
Она снова поцеловала его, начав играть своим языком с его, и поплотнее уселась у него на коленях. Желаемый результат был достигнут. Он мягко обхватил ладонями ее грудь, мягкую и податливую, но упругую.
— Поднимемся на лифте к твоей комнате, — предложила она.
— Нет.
— Почему нет? Ты же всего лишь женатый, а не мертвый…
Он слегка поцеловал ее, а затем взял руками за талию и аккуратно поставил на пол, после чего встал и сам.
Она неприлично улыбнулась, оглядев его с ног до головы.
— Это только твоя пушка, Уайатт Эрп, или ты действительно рад меня видеть?
— В любом случае, — сказал он, поднимая указательный палец и грозя ей, — я стреляю только тогда, когда намерен сделать это. Я женатый человек, и, кроме всего прочего, у меня есть еще куча других забот. Лучше бы нам раз и навсегда договориться о том, чтобы мы остались друзьями. Я не хочу отвлекаться.
Она покачала головой, снова положив руки на бедра.
— Ты же не будешь ругать девочку… или взрослую женщину… за попытку?
— Мне понравилась попытка. Можешь как-нибудь попытаться еще. Возможно, я не буду чувствовать себя столь благородным, когда у меня в голове будет поменьше проблем и я проведу побольше времени вдали от дома, достаточно, чтобы разыгрался хороший аппетит.
Она снова засмеялась, опять раскатисто, и взяла его за руку. Они вместе поднялись наверх, в столовую, где Джонни беседовал с шеф-поваром, греком по имени Ник, едва заметным в своих белых поварских одеждах, надетых поверх серого костюма. По коридору напротив, в другой комнате, швейцары и вышибалы играли в покер, ставя по пять-десять центов, а воздух был наполнен синим сигаретным дымом.
Шеф-повар Ник кивнул и улыбнулся Уайатту и Текс, когда они пришли, а затем встал и ушел.
Уайатт подвинул стул Текс, и она села. Затем сел и он, рядом с Джонни.
— Старина Ник выглядит довольным, — сказал он.
— Еще бы, после того как я удвоил его жалованье.
— Как это называют мальчики на службе? Доплата за опасность?
Джонни, без пиджака, в белой рубашке с закатанными рукавами и без галстука, выглядел измученным. Ему приходилось тяжело.
— В любом случае, Ник заслужил повышение жалованья, — сказал он. — Парень чертовски хорош, просто его в свое время уволил Ректор. Но, знаешь, некоторые точки сдают в аренду свои рестораны. Может, мне тоже стоит это сделать. А еще гардероб.
— Возможно, — согласился Уайатт. — Но давай начнем с моего предложения насчет аренды.
— Что? — спросил Джонни, а потом вспомнил. — А, комната напротив. Ага, все готово. Еще пару сотенных лейтенанту Хэрригану.
— И половины не стоит, — сказал Уайатт.
— Во что ты ввязываешься, Уайатт? — спросила Текс, не поняв ни слова. — Пара двухдолларовых шлюх?
Уайатт потер руки, словно из ресторана ему должны были подать роскошное блюдо.
— Я удостою этих нью-йоркских мальчиков редкой чести — возможности проиграть деньги в покер самому Уайатту Эрпу.
— Причем абсолютно законно, — добавил Джонни, подняв указательный палец.
— Мне не понадобится мухлевать с теми клиентами, которые к тебе приходят, — сказал Уайатт. — А ты лишь увидишь, как твое заведение превратится в прикрытие для настоящего покерного логова.
— Твоя любимая игра, Уайатт? — спросила Текс.
— Да. Раздача до пяти карт, я раздаю и играю одновременно.
— Братец, а это оставляет хоть какие-то шансы остальным?
— Никто никому револьвер к голове не приставляет. Джонни дает стартовый капитал, а потом получает пятьдесят процентов выручки.