— Ты уверен, Джонни? — мягко спросила она.
— Дикс, я просто пытаюсь сэкономить тебе беготню. Это вечер отдыха с друзьями, и не надо забивать себе свою милую маленькую головку.
После трех часов объявили общий перерыв, чтобы размять ноги и сходить по естественным надобностям. Похоже, Холидэй уже не слишком уверенно держался на ногах. В течение последнего часа у него начал немного заплетаться язык, а его игра стала казаться Элу несколько безрассудной. Тем не менее удача не покидала Холидэя, и он выиграл больше, чем кто-либо еще из сидящих за столом.
Но этот чертов парень уже наполовину окосел, и Эл услышал, как Эрп отвел младшего в сторону и посоветовал ему «быть полегче» с выпивкой.
Холидэй смахнул руку, которую Эрп положил ему на предплечье.
— Вы мне не папочка. Раздавайте карты, а я сам разберусь, что к чему.
Когда Холидэй направился в уборную, Эл подошел к Эрпу, который курил сигару, стоя у передней двери.
— Этот парень ведет себя черство, — сказал он.
— Да, перебарщивает, — согласился Эрп.
— Только не говорите мне, что он спивается у вас на глазах.
— Джонни был в полном порядке с момента открытия этого заведения. Но у него в прошлом году умерла жена, и тогда он крепко пил некоторое время.
— Когда парень выпадает из фургона, ему приходится немало покувыркаться, не так ли?
Эрп пожал плечами.
— Может, он нервничает оттого, что здесь ты.
— Я? Почему, мы же теперь приятели.
Эрп внимательно посмотрел Капоне глаза в глаза. «Черт, что, Эрп и Мастерсон — братья родные с этим пугающим взглядом голубых глаз?»
— Не пытайся надурить опытного мошенника, Эл. Я и ты — оба знаем, что выстроенное нами перемирие непрочно. До конца дней своих, по утрам, бреясь, ты будешь видеть, что причинил тебе Джонни Холидэй. Так что карту забывчивости тебе не сдали.
Эл пожал плечами.
— Я уже большой мальчик. Я тогда вел себя плохо, да и, в любом случае, я бизнесмен. И, как говорится, бизнес охлаждает чувства.
— Именно так.
Вскоре они снова сели играть, Холидэй продолжал выигрывать, хотя у него уже закрывались глаза, и он сидел, покачиваясь, ослабив галстук, так, будто в любой момент может упасть со своего долбаного кресла. Когда в следующий свой приход брюнетка принесла ему одинарную порцию вместо двойной, он разорался:
— Я же сказал, двойную, Дикс! Ты что, считать разучилась?
Маленькая куколка выбежала из комнаты с таким видом, будто была готова разрыдаться.
— Полегче, Джонни, — сказал Эрп.
— Сдавайте. Просто сдавайте. И хватит разговаривать со мной, как с чертовым дураком.
— Что, Джонни, у тебя появились подозрения? — спросил Мизнер, забыв отпить глоток из своей рюмки.
Ротштайн снова расхохотался, опять продемонстрировав свои умопомрачительной стоимости зубы, но Эл не понял, над чем именно он смеется на этот раз. Он уже проиграл шесть или семь тысяч.
Пьяный или нет, но Холидэй продолжал выигрывать. Эл тоже выигрывал, но столбики жетонов напротив него возвышались миниатюрными башнями до тех пор, пока Холидэй не напился настолько, что уже не мог складывать их нормально.
Мизнер первым бросил карты, спустя пятнадцать минут это сделал и Раньон. Но они не ушли из комнаты, просто пересели на диван у стены, и Техасская Гуинан и мисс Дуглас обслуживали их там. Мизнер пил бурбон, Раньон — кофе, оба ели сэндвичи, которые приносили им девушки, и тихо разговаривали. По большей части, конечно, говорил Мизнер. Примерно спустя полчаса к ним присоединился и Мастерсон, проигравший две с лишним тысячи.
Элу стоило бы заподозрить, что выигрыши Холидэя происходят не просто так, что ему подыгрывают, если бы он не выигрывал и сам. Наиболее проигравшим оставался Ротштайн, и Эл просто не мог представить, чтобы Эрп и Холидэй сговорились мошеннически обыграть самого крутого в их мире человека.
В любом случае, Эрп не хитрил с картами, и если этот сварливый старый хрыч и проделывал трюки, то Эл этого не обнаружил. Сдающий продолжал устойчиво оставаться при своих столбиках жетонов, чуть вверх, чуть вниз.
К часу ночи Холидэй выглядел вдребезги пьяным, едва не засыпая прямо за столом. Без такой полосы везения, а у него постоянно появлялись тройки, еще чаще — стрэйты, флэши и фулл-хаусы, чаще, чем бог дарит это простым смертным, — Холидэй уже давно бы провалился в любой нормальной игре. А из большинства подобных уже бы просто вышел.
Эл, в плюсе примерно на семь тысяч, демонстративно зевнул.
— Джентльмены, приятный вечер, но, думаю, мне пора обменять это обратно на деньги.