— Это сестра. Просто у них большая разница в возрасте. Ее зовут Светлана.
— Откуда ты знаешь?
— Узнал. Я ведь тут тоже даром времени не терял. Слушай, надо бы с ней как-нибудь покалякать. А ну-ка повернись ко мне сынку!
Альварес послушно поворачивается, я придирчиво оглядываю его. Нет, на кавалера Вано определенно не тянет. Как его жена только терпит этакого охламона? Придется мне.
— Ты, Вано, пока свободен. Только не исчезай далеко. Ты мне можешь понадобиться в любую минуту. Лучше возвращайся в офис и жди меня там. А я попробую познакомиться с этой особой.
Радуясь предоставленной отлучке, он быстренько сматывается. Я остаюсь на месте и гадаю, каким боком подъехать к сестричке Воронова. Что-то мне подсказывает, что с кладбища она пойдет одна. Хорошо, если я окажусь прав. Если же она будет в толпе, то поговорить мне с ней не получится.
Мне везет, ситуация складывается в мою пользу. Она не только не уходит вместе со всеми, но дольше всех задерживается. Я подхожу ближе. Скоро кроме нас двоих у могилы никого не остается. Краем глаза наблюдаю за «объектом». Светлана выглядит как нормальная тридцатилетняя женщина в свои тридцать лет. Не красавица, но и не страшненькая. Она на любителя. Кому-то может нравиться, кому-то не очень. По ее виду, нельзя сказать, что она уж очень грустит. Скорее просто задумчива. Краем глаза замечаю, как она пару раз украдкой посмотрела в мою сторону. Заметила. Самое время для начала беседы. Желательно начать с чего-нибудь этакого. Творческого. Если меня только не ввели в заблуждение насчет ее профессии. Не глядя в ее сторону декламирую, хоть и чтец-декламатор из меня неважный:
«Рождаемых число ряды усопших множит,
Бессмертной жизнью тешится мечта.
3а гробом жизни нет и быть ее не может,
Идет за жизнью смерть, за смертью пустота.
Воскреснуть мертвому природа не поможет,
Она и без того по горло занята».
Светлана поворачивается ко мне теперь уже в открытую.
— Хорошие стихи, — говорит она. — Кто автор?
— Честно говоря, не помню. Стихи я запоминаю гораздо лучше, чем имена их создателей.
— Хорошие стихи, — повторяет она. — Вот только с вашей стороны было неэтично их читать над могилой священника. Особенно вот это: «Воскреснуть мертвому природа не поможет, она и без того по горло занята». Вряд ли бы это все ему понравилось. По поводу воскресения Леня придерживался иного мнения.
— Леня?
— Да, это его настоящее имя. Мирское, как они говорят. А вы его хорошо знали?
— Не так, чтобы очень знал. Скорее наоборот. Был раза три в церкви, когда он службу правил. Один раз на исповеди. Я сюда зашел проведать могилу брата. Он у меня давно умер. Возвращался и узнал от людей, что хоронят отца Гедеона. Решил немного задержаться, чтобы отдать ему последнюю память.
— Какое странное совпадение. Леня тоже был моим братом.
— Примите мои соболезнования. Я думал, что вы просто прихожанка. Наверное, вам очень грустно?
— Грустно мне? — удивляется она, но потом, подумав, соглашается. — Да, хорошего мало. Это точно. Но больше я грущу оттого, что мы так и не смогли найти с ним общий язык. И теперь уже никогда не найдем.
— Меня зовут Сергей, — представляюсь я. — А вас?
— А меня Светлана. Светлана Серпокрылова.
Ага, значит она на фамилии бывшего мужа. Видно, что ей нравится носить такую фамилию, которую она выговаривает с какой-то даже гордостью. А ведь она могла и не называть ее, я ведь свою не назвал. Только имя.
«Серпокрылова? Что-то я такое слышал. Это с театром часом никак не связано?» — собираюсь сказать я, но вовремя спохватываюсь. Я же ведь только что сказал, что у меня плохая память на имена.
— Давайте я вас немного провожу. В такие минуты людям лучше не оставаться наедине с собою.
— Как хотите, — покорно соглашается она. — Как хотите.
Никуда не торопясь, прогулочным шагом мы идем к кладбищенским воротам, словно по аллеям парка культуры и отдыха. Разговариваем. Тема все та же — смерть, которая не имеет никакого отношения ни к живым, поскольку они еще живы, ни к мертвым, поскольку, когда она к ним приходит, они уже перестают существовать. На выходе, я предлагаю ей зайти куда-нибудь, помянуть ее брата. Не особо ломаясь, она дает себя уговорить. Может оттого, что нашла меня привлекательным, а может оттого, что ей просто хочется излить кому-то душу и посторонний человек в данной ситуации подходит как нельзя кстати.
Глава VIII