— Игнат, а тебе не кажется, что думать о каких-то там Докукиных, сидя в объятиях трех невероятно теплых, умопомрачительно ласковых, беззаветно любящих тебя-оболтуса и бесконечно преданных тебе же красоток, как-то не в тему⁈
Как ни странно, этот «аргумент» помог задвинуть злость куда подальше:
— Кажется. И я уже выбросил их из головы…
— Тогда успокой, пожалуйста, и нас… — внезапно попросила супруга. — Скажи, что слова о завтрашнем рейде были озвучены только для того, чтобы культурно послать эту суку к чертовой матери.
Тут я отрицательно помотал головой:
— Нет, девчат, рейд действительно будет. Но в него пойду только я.
Она хмыкнула и приятно удивила:
— Как я понимаю, это — одна из той пары чертовски перспективных идеек, которые, по твоим словам, могут помочь нам с нормальным личным развитием и сохранением секретов команды?
— Умница!
— А чуть подробнее можешь? — попросила заранее расстроившаяся Света.
— Я вытребовал у Дмитрия Львовича координаты самых перспективных тренировочных заимок, «захваченных» высокоранговым зверьем. И, де-юре, отправлюсь проверять, насколько сложно их отбить. Но на самом деле сбегаю на родовую заимку, если верить всплывшим воспоминаниям, расположенную значительно глубже…
Глава 5
12–15 мая 2513 по ЕГК.
…До расщелины «допрыгал» в ночь с четверга на пятницу. Трое суток почти безостановочного передвижения рывками вымотали почти до предела, но состояние охотничьей сети Дайны я все-таки оценил и пришел к выводу, что если промысел и прекращался, то совсем ненадолго.
«Эту не отшлепаешь. А Иришка, вроде как, не при делах…» — мелькнуло на краю сознания, и я, устало усмехнувшись, переместился к краю «пропасти», нашел начало скальной «трассы», спустился по ней к страховочной веревке, привычно продел ее в страховочно-спусковое устройство, дважды тщательно перепроверил результат, ибо почти ничего не соображал, в разы аккуратнее, чем обычно, съехал до самого дна и улыбнулся «Оводу», спикировавшему ко мне откуда-то сверху:
— Привет, солнце. Как ты тут без меня?
— Привет, Игнат! — радостно отозвался «дрон». — Лезу на стены от скуки и безделья.
— О последнем вот-вот забудешь… — усмехнулся я, снял рюкзак, вытащил крошечную коробочку из аструма с информационным носителем и вручил подоспевшему дроиду.
— Ну вот, заткнул возможностью обновиться, и все, да? А поговорить? — «в сердцах» воскликнула «местная» Дайна, но все равно погнала «Паука» к «Носорогу».
— Поговорю. С превеликим удовольствием. Но после того, как высплюсь. А то несся сюда ни разу не напрямик, и умотался в хлам.
БИУС встревожился:
— Уходил от преследования?
— Не. Разведал одну из заброшенных заимок. Чтобы быть в состоянии описать и ее, и зверье, обосновавшееся в той долинке.
— Та-а-ак… — протянула помощница и, обновившись, задала правильный вопрос: — Был, как я понимаю, на Талызинской, верно?
— Ага.
— И как?
— Видел стаю волков, состоящую из четырех «двоечек», трех «троечек» и двух «пятерок», медведя второго ранга, стадо кабанов с вожаком-«двоечкой» и так далее. А самой заимки, считай, нет: не знаю, кто и с кем там рубился, но большой сруб лежит в развалинах, а оба вспомогательных строения сдуло. Впрочем, как минимум одно подвальное помещение все-таки сохранилось: под прозрением метрах в двух с половиной под землей «светилась» росомаха-«троечка».
Пока рассказывал, добрался до закутка с «душем» и начал раздеваться. А еще заметил, как в сторону рюкзака унесся освободившийся «Паук».
— То есть, отбивать эту заимку бессмысленно, но остановиться, в случае чего, можно, так?
— Угу… — кивнул я, активировал жар на минималках, шагнул под тугие струи «прохладной» воды и аж застонал от наслаждения.
— Так, судя по километражу, несся на полной скорости и не отключался за счет бодрячка… — задумчиво пробормотала Дайна и перешла на командно-штабной тон: — Домывайся шустрее, ешь, укладывайся на операционный стол и вырубайся: пока ты будешь спать, я изучу изменения в твоей тушке не на допотопных дровах, а на нормальном оборудовании…
Продрых, как потом выяснилось, практически сутки и, естественно, не обрадовался. Но, еще раз ополоснувшись и перекусив, вернулся в более-менее благодушное настроение, выслушал весьма оптимистичный диагноз и задал Дайне Самый Главный Вопрос: