Но всего через пару-тройку часов откланялись. Правда, прихватили с собой то ли семь, то ли девять человек.
— Ничуть не менее весело было и тут, в Новомосковске! — мстительно ощерилась мелкая. — Группы быстрого реагирования спецотдела Канцелярии наведывались в гости в городские дома и поместья ряда влиятельнейших аристократов, проводили экспресс-допросы с применением спецсредств, грузили отдельные тушки в спецтранспорт и увозили в изолятор временного содержания. Официальных заявлений о причинах арестов пока нет, но список арестованных говорит сам за себя: в нем почти все руководство автоконцерна «Рекорд», ряд высокопоставленных сотрудников МВД и ИСБ, владельцы двух банков и председатели правлений трех крупных промышленных предприятий.
— Но самое забавное не это… — заявила Оля и перетянула мое внимание на себя. — В Сети откуда-то появилась запись конфиденциального разговора Лешеньки Перепелицына и его деда. И Империя встала на уши. Ведь в этой беседе «герой», отвечая на претензии главы рода, произнес убийственный монолог: «Да плевать на то, что Синдикат был уничтожен благодаря Щеглову: он — одиночка, то есть, никто, а мы, Перепелицыны — самый влиятельный род добытчиков Империи. Следовательно, героями можем быть только мы, а этот мальчишка должен сдохнуть. И чем быстрее — тем лучше. Поэтому убери его, дед, или я найду и найму исполнителей сам…»
Выяснять, откуда в Сети появилась эта запись, мне и в голову не пришло — дослушав рассказ супруги до конца, я изобразил все положенные реакции, а эдак через полминуты ласково растрепал волосы Иришки и одарил это чудо благодарным взглядом. И пусть после него пришлось уделить толику такого же внимания и мелкой, зато БИУС меня понял и сыто мурлыкнул в гарнитуру:
— Я тоже тебя безумно люблю. Вот и делаю все, что могу…
Валялись до начала одиннадцатого, то есть, до тех пор, пока хватало сил терпеть все усиливавшийся голод. Увы, потом позорно капитулировал я, и вся команда с гиканьем переместилась на кухню. А там ожил телефон Уфимцевой, и она, посмотрев на экран, нехотя поднесла трубку к уху, встала из-за стола и отошла к окну.
Пока болтала с какой-то одногруппницей, мы валяли дурака: намазали кусок хлеба с тарелки Светы маслом и тоненьким слоем варенья, но накрыли последнее сочным куском ветчины; подсыпали в свежевыжатый ананасовый сок щепотку перца, затолкали в блинчик с мясом оливки и остудили сидение кресла арктическим холодом. Или остудил. Я. Ибо этот навык имелся только у меня.
«Страшная месть» не заставила себя ждать: шлепнувшись на сидение и взвизгнув на всю гостиную, мелкая мгновенно догадалась, кто виноват, и… нагло заявила, что будет отогревать напрочь замерзшую попу на моем бедре… очень, очень долго! И ведь выполнила обещание — уселась на левую ногу, хорошенечко поерзала, нахально потребовала приобнять ее за талию, чтобы компенсировать отсутствие удобной спинки, и потянулась за бутербродом.
Наказала и девчонок, сначала перемазав вареньем, а затем вылив им на головы по половине бокала «заряженного» сока. И расплылась в счастливой улыбке:
— Вот это, я понимаю, завтрак! А не «Держи спину — ты аристократка!» или «Закрой рот: ты, ребенок, можешь только отвечать…»
— Ага: в нашей буйной семейке поймут и поддержат все, что угодно… — сыто мурлыкнула Оля и «поделилась» с Уфимцевой вареньем с правой щеки.
Света его попробовала, поблагодарила подругу за вкусное угощение и… вспомнила о только-только законченном разговоре:
— Мне звонила одна из немногих однокурсниц, от которых не воротит. Сочла необходимым поделиться неприятными новостями. По ее словам, главы родов как минимум шестерых моих недавних ухажеров пытались приобрести коттеджи в Бухте Уединения, не преуспели, устроили парням серьезнейший разнос за то, что я в них все еще не влюблена, и поставили задачу любой ценой исправить эту недоработку. И теперь эти придурки выясняют у наших общих знакомых подробнейшие описания моих привычек, слабостей и увлечений. А двое самых хитрожопых вовсю пытаются сблизиться с Антоном и Егором через Ларису и Дашу, дабы, в конечном итоге, напроситься с ними на отдых и приехать в наш поселок!
— А чего это они так засуетились?
— Инна точно не знает… — не без труда задавив ярость, ответила мелкая. — Зато слышала обрывки нескольких разговоров и почти уверена, что главам этих родов стало мало знаний моего батюшки. Теперь им нужны и они, и связи, появившиеся лично у меня, и ты, Игнат. Ибо, как выразился кто-то из парней, «такого перспективного мальчишку надо как можно быстрее загнать в стойло и использовать с куда более серьезным КПД…»