Подобное, почти слово в слово, но в сербском произношении, Рябцов уже слышал от пастухов в горах под Печем, поняв всё без переводчика. Ему стало неприятно, что в России есть Козырев и он должен объяснять, почему и откуда он такой появился, точно они были с ним из одной деревни. Конечно, он мог бы сказать, что гастарбайтеры теперь есть не только в Югославии. Появились они и в России. Шутили, что, должно быть, семье Козырева не хватает министерской зарплаты, и он вынужден прирабатывать на стороне. Отправил на заработки свою жену в Америку. Да что там про министров! Сам президент, накачавшись шнапсу, вырвав дирижёрскую палочку у немца, руководит в Берлине целым уличным оркестром. Сергей поймал взглядом глаза коренастого, и они, ещё секунду назад далёкие и злые, улыбнулись ему.
— Ратко, — представился он.
— Уж не Младич ли? — поинтересовался Сергей.
— Нет, нет, не Младич, — замахал рукой парень. — Тот далеко.
В отличие от других, говорил парень на довольно хорошем русском языке, и Сергей, не удержавшись, спросил:
— Где язык выучил, Ратко?
— В Москве, у одной русской девушки, — ответил Ратко. — А потом с Николаем практиковались. Мы с ним больше месяца вместе жили. Я в России на артиста учился. Потом, когда у вас заваруха началась, уехал в Канаду. А когда заварилось здесь, вернулся.
— Что, Ратко, давай меняться? — предложил Сергей. — Вы нам отдаёте Младича, мы его министром обороны России сделаем, а взамен вам Пашу Грачёва отдадим.
— Нет, нет, Младича не отдадим! Он нам самим нужен.
И Ратко начал рассказывать, как однажды их бригада шла под дождём. Месили грязь, мокрые, голодные и злые.
— Смотрим, Младич у дороги стоит. Увидел нас, говорит: «Чего приуныли? Дождя испугались?» Взял ведро и вылил на себя: «Видите — не растаял».
Сергей краем глаза наблюдал за Милицей. Он видел, как при встрече они обнялись с Ратко и расцеловались. По случайным репликам Сергей понял, что они давно знают друг друга. А теперь сидели за столом рядом и молча переглядывались. Здесь она пользовалась всеобщим вниманием, и он, уловив в себе ревнивое чувство, подумал: то, что она привезла его сюда и они до этого провели в дороге несколько дней, не даёт ему никакого преимущества. Своим появлением она внесла разнообразие в их жизнь, где живут одним днём и берут то, что могут взять. Шути, улыбайся, веселись — может, завтра уже не придётся.
Через некоторое время Ратко принёс узел с одеждой. Тут же при свете коптилки Сергея переодели в синюю камуфляжную форму и сказали, что теперь он — настоящий доброволец. Вот только ботинки были тяжеловаты и великоваты.
— Ничего, мы тебе раздобудем натовские. Они легче, — сказал Ратко. — Будешь спать со мной. Завтра трудный день.
Он открыл тумбочку и протянул Сергею бумажный свёрток. Сергей развернул его и увидел сиреневого, выточенного из камня знакомого медвежонка.
Ещё в старательской артели Сергей выпросил у вертолётчиков кусок чароита. Уникальное, единственное в мире месторождение этого красивого минерала было открыто неподалёку от тех мест, где они мыли золото. В свободное от работы время Сергей занимался камнями, на станке вытачивал из них разные безделушки и дарил товарищам. Занятие это доставляло ему удовольствие, благо камней в бодай-бинской тайге было предостаточно. Потом выточил вот этого мишку. Его он хотел подарить Анне. Но когда узнал, что она встречается с другим, решил выбросить. Удержал Русяев. «Ты отдай мне, я пошлю его нашей московской сестре Тамаре, — попросил он. — Ей будет память о сибирском медведе».
«Надо же, вновь кусочек прошлой жизни вернулся ко мне», — подумал Сергей.
Мишко с Милицей засобирались в дорогу, им нужно было вернуться в Пале. Все вывалили из бункера провожать.
— Милица, возьми на память, — протянув медвежонка, сказал Сергей. — Я его ещё в бодайбинской тайге выточил.
Мишко с Милицей начали рассматривать медвежонка.
— Сергей — настоящий каменотёс, — похвалила Милица. — Он мог бы сам делать Кругобайкальскую дорогу. Случайно, это не тот медведь, который умер от разрыва сердца?
«Надо же, запомнила!» — отметил про себя Сергей и, улыбнувшись, сказал:
— Нет, у этого медведя каменное сердце. Он, по жалуй, переживёт всех нас.
Едва Сергей сомкнул глаза и провалился в небытие, как раздались крики, грохот, стрельба. Кричали и стреляли во дворе. Сергей вскочил, сунул ноги в армейские ботинки. В комнате уже никого не было. На ощупь нашёл дверь, выглянул в коридор. Впереди хлопнула дверь, кто-то выскочил наружу. Сергей бросился следом. Во дворе присел от близкого разрыва.