Раздались торопливые шаги. В штаб влетели Сеня и его напарница по патрулю, тоже студентка, — Тамара. Оба взволнованные, задыхающиеся. У Сени расцарапано лицо, прическа девушки растрепана. Тамара держала в руке кожаную портфель-папку. Ни парня, ни Тамару не надо было спрашивать, чтобы понять: что-то произошло, причем — из ряда вон выходящее.
— Так! — давняя привычка к этому слову у Приходько сохранилась до сих пор. — Выкладывайте. Похоже, вам есть о чем рассказать.
Он не ошибся. Захлебываясь, перебивая друг друга, дружинники поведали следующее.
Они патрулировали участок Октябрьской улицы до городского сада.
С полчаса после начала их дежурства в саду появился средних лет ничем не примечательный мужчина. По одежде судя — иностранный моряк. Левой рукой прижимал к боку заурядную кожаную папку.
Ни Сеня, ни Тамара особого внимания на моряка не обратили. Иностранные корабли регулярно заходили в Приморск, экипажи их часто появлялись в городе.
Моряк неторопливо прошел в глубь сада. Присел на дальнюю скамью под раскидистым каштаном.
Когда дружинники дошли до конца своего участка и возвращались обратно, иностранец снова попался им навстречу — он выходил из сада. Но теперь папки с ним не было. Сеня и Тамара сперва удивились, потом встревожились. Объяснить себе, куда делась папка, они не могли, а что она была, парень и девушка прекрасно помнили.
В растерянности Сеня и Тамара переглянулись. Неожиданно Сеня заметил неподалеку в световом круге уличного фонаря невысокую фигуру. Человек нес в левой руке кожаную папку.
Сеня тотчас показал его Тамаре, и они вместе последовали за незнакомцем.
Человек шагал быстро, не оглядываясь.
— Гражданин, на минутку! — окликнул Сеня.
Тот притворился, что не слышит. Свернул в темный переулок.
Дружинники прибавили шагу, нагнали незнакомца.
— Погодите! — снова сказал Сеня.
Человек остановился. Грубо спросил:
— Чего еще? Делать тебе больше нечего? Проваливай!
— Мы — рабочая дружина. Просим вас зайти к нам в штаб, — сказала Тамара.
— Иди ты!.. — выругался незнакомец.
Это было уже слишком.
— Вот ты как! — воскликнул Сеня. — А ну-ка…
Что «ну-ка», проговорить не смог. Кто-то, незаметно подошедший сзади, ударом в висок сбил Сеню на тротуар. Первый раз в жизни встретившись с опасностью, Сеня, над которым вечно подсмеивались товарищи, показал храбрость и самоотверженность. Падая, успел вырвать папку и прижать к себе, прикрыв добычу своим телом. Сверху на Сеню толкнули Тамару.
Девушка ушиблась, но не очень, быстро вскочила. Преступники удирали. Сеня лежал недвижимый. Женская жалость взяла верх над обязанностями дружинницы. Тамара склонилась к Сене, приподняла ему голову. Он с трудом открыл глаза, бессмысленно огляделся. Глухо проговорил:
— Куда бежали? Догоняй!
Конечно, преступников и след простыл. Внешность запомнили только одного: немолодой, среднего, даже ниже среднего роста, неприятный голос. Второго вообще не видели…
— Так. Опростоволосились, — заключил Приходько. — Штука-то ясная. Свидание в саду условлено заранее. Пока один темными делишками занимался, другой его «страховал» — в сторонке стоял, наблюдал, как бы чего не случилось. Поняли? Вы за первым пошли, второй — за вами. Пока вы разговоры разговаривали, второй подоспел и принял в дискуссии довольно активное участие… Не так ли, Сеня?
— Ох, — только и мог выговорить Сеня, приложив ладонь к виску.
— Ничего, парень, скажи спасибо, что жив остался. За битого двух небитых дают. В следующий раз осторожнее будешь, запомнишь, что бдительность всегда нужна — стой да оглядывайся. Ясно?
— Ясно! — в один голос ответили Сеня и Тамара.
— Люблю понятливых… Теперь давайте папку раскроем. Посмотрим, стоит ли она хоть треволнений таких.
Приходько потянул застежку-молнию.
— Ого! Библиотека целая! — воскликнул Василий Сергеевич.
Папка была набита до отказа. Пухлые журналы. Брошюры. Листовки. Ротаторные восковки с отпечатанным текстом. Патефонные пластинки…
Василий Сергеевич вынул наугад какую-то бумажонку. Прочел:
— «Брат Кнорр еще раз напоминает о необходимости не голосовать на выборах в Советы… Запрещено посылать детей в школу, участвовать в развлечениях, читать газеты и советские книги, работать на комбайнах, моторах, поездах…»
— И так далее и тому подобное… Инструктивное письмо из центра… Сектантская писанина нелегальная…