— Ясно! — радостно ответил Сеня. Он был горд таким важным и необычным заданием. — Все будет сделано.
— Надеюсь, — чуть насмешливо сказал Приходько. — Ты у нас орел.
Насмешка была добродушной и ничуть не обидела Сеню.
— Действуй…
Когда Сеня, по его выражению, «подъехал» к бабке, она сразу согласилась взять с собой внука на ближайшее молитвенное собрание.
Готовясь к «операции», как не без торжественности мысленно называл Сеня свою прогулку с бабкой, он решил чуть изменить наружность. Пришло на ум, что и преступник мог его запомнить, опознать при случае.
Дружинник постарался сделать все точно так, как описывается в приключенческих книгах. Зачесал волосы на лоб челкой; в ботинок положил камешек, от которого прихрамывал; надел слишком просторный для себя костюм брата. Хотел усы фальшивые приклеить, но это вызвало бы изумление бабки… да и ребята, если узнают, высмеют.
Вместе с бабкой Сеня перешагнул порог сектантского дома.
Белобородый привратник деланно-радушно распахнул калитку. Негромко сказал: «Пожалуйте». Прозрачные, как бы пустые глаза старика не без тревоги и опаски оглядывали Сеню. Как правило, Крыжов предупреждал о новом посетителе. Незнакомый гость, да еще молодой, внушал подозрение, хотя бабку привратник знал хорошо. Что за парень? Откуда? Что ему нужно? Вечная тревога рождала беспокойные мысли. Привратник глупостью не отличался, понимал, что сектантские моления среди молодежи популярностью не пользуются. Вряд ли привело сюда парня стремление «познать бога». Цели у него какие-то другие, вполне земные. Но что делать? Не пустить — нельзя, раз он уже здесь, хуже будет…
Все это привратник сообразил за несколько секунд, в течение которых Сеня с подчеркнутой вежливостью, за которой скрывалась некоторая робость, ответил на приветствие седобородого и направился от калитки к дому. Привратник хотел предупредить о незваном госте Крыжова, но того в доме не оказалось — прихворнул, остался у себя. Пришлось погодить, посмотреть, что будет дальше.
Сказать по правде, чувствовал себя Сеня не совсем приятно. Как-никак, а он ведь разыскивал преступника, да преступника не простого, откровенного антисоветчика, нелегала. Вдруг враг первым заметит Сеню, догадается, зачем он здесь и…
Сеня не хотел думать о том, что будет, если преступник первым увидит дружинника. «Волков бояться — в лес не ходить», — сказал сам себе Сеня. Спокойно шагал рядом с бабкой, поддерживая ее под руку.
Распахнув дверь, Сеня невольно отступил на шаг — шибануло в нос прогорклым маслом, человеческим потом. С трудом переведя дух, заставил себя войти.
Сектанты, как обычно, протяжными заунывными голосами выводили песнопение. «Он своей душой просла-а-вит тех, кто сердцем не лука-а-вит», — тянул хор.
Сене сделалось смешно — так не подходил плясовой мотив к гнусавому пению. Постарался сдержаться, состроил, как ему казалось, наиболее богобоязненную физиономию. Начал подпевать хору. Вокальные способности Сени были невелики, ни мелодии, ни слов он не знал. К тому же, боялся широко раскрыть рот, чтобы не расхохотаться. Словом, из попытки петь ничего не вышло. Тогда начал мычать себе под нос.
Молодые глаза быстро привыкли к полумраку большой комнаты. Вскоре Сеня мог отлично рассмотреть лица молящихся.
«Дикость! — удивился Сеня. — Ну чего бы я торчал тут и песни орал?»
Не забывая о цели прихода, внимательно пригляделся к собравшимся.
Мужчины все, как на подбор, пожилые, на Сенину мерку даже старые. На того, что был в парке, не похожи.
«Не зря же меня послали, — успокаивал себя Сеня. — Где-то здесь он…»
Моление продолжалось. Сеня «пропадал», как он потом рассказывал приятелям, от духоты и скуки. Но о том, чтобы уйти, даже не думал.
Настойчивость парня вознаградилась с лихвой. Пропев еще несколько псалмов, сектанты замолкли. В комнате появились двое. Сеня чуть не вскрикнул: щуплого, сухонького, который шел рядом с молодым, рослым, узнал сразу: нет сомнений — он! Злые глаза, острое лицо, узкий лоб.
Заключительного пения Сеня не слушал. Переминался с ноги на ногу, ожидая возможности незаметно улизнуть. Однако, как наказал Василий Сергеевич, настоящих чувств своих не проявил — когда моление кончилось, двинулся к выходу вместе со всеми, солидно, не торопясь.
На улице сел с бабкой в трамвай, проводил ее до дверей квартиры.
«Подбросив» бабку домой, явился в штаб дружины. С восторгом рассказал Василию Сергеевичу о пережитом.