И он принялся за ужин, а майор Сэндз обратился к господину де Берни:
— Стало быть, сударь, вы с нами только до Санта-Круса?
— Нет, сударь. Я собираюсь плыть во Францию и ищу попутный корабль.
Майор стушевался:
— Но, сударь, лучшего судна, чем наше, вам не найти. Почему бы вам не отправиться с нами до Плимута? Ведь оттуда до Франции, через Ла-Манш, рукой подать.
— В самом деле, сударь, – ответил де Берни, – я об этом как-то не подумал.
В то же мгновение майор пожалел, что оказался столь словоохотлив. К своему великому сожалению, он услышал, что мисс Присцилла, подхватив мысль, так сильно его обеспокоившую, сказала французу:
— А теперь вы, надеюсь, подумаете, сударь?
Де Берни взглянул на нее, и в его темных глазах блеснул огонь. А на губах заиграла ласковая улыбка.
— Право, мисс, – промолвил он, – ваше присутствие способно ввергнуть в смущение любого мужчину.
Майору такой ответ показался на редкость дерзким. Однако после короткой паузы француз сумел выйти из этого щекотливого положения:
— Но увы! На Санта-Крусе меня ожидает приятель. Мы вместе должны плыть во Францию.
Тут в разговор опять вмешался майор.
— Но, – удивленно заметил он, – вы только что просили капитана высадить вас на Гваделупе. Выходит, раз не Гваделупа, подавай вам Санта-Крус, так, что ли?
Своим вопросом он надеялся озадачить француза, но не тут-то было. Повернувшись к нему, тот одарил его улыбкой, на сей раз больше напоминавшей презрительную усмешку:
— Зачем же обличать невинную ложь, к которой приходится прибегать ради того, чтобы выказать любезность даме? Это по меньшей мере бестактно, сударь.
Майор покраснел, но сдаваться и не подумал:
— А зачем прибегать ко лжи, сударь?
— Позвольте, сударь, задать вам встречный вопрос: а зачем прибегать к любезностям? Каждый поступает сообразно со своей натурой. Один прибегает ко лжи — ради того, чтобы казаться любезным, а другой допускает бестактность — из самых искренних побуждений. И каждый из нас по-своему достоин восхищения.
— Клянусь честью, сударь, тут уж я с вами ни за что не соглашусь!
— Тогда давайте спросим мисс, пусть она нас рассудит! – улыбнувшись, произнес француз.
Но мисс Присцилла покачала белокурой головой:
— Если так, то мне придется выступить против одного из вас, а для меня это будет очень нелегко! – ответила она.
— В таком случае я приношу вам извинения за мою просьбу, и давайте оставим этот разговор, – предложил де Берни. И, обернувшись к капитану, перевел беседу на другую тему.
После этого разговора майор почувствовал себя униженным.
— Я думаю, французу не доставило удовольствия оказаться в таком неловком положении, – сказал он мисс Присцилле, когда они вернулись на корму.
Мисс Присцилле очень не понравилось плохо скрываемая неприязнь майора к столь учтивому чужеземцу. Кичливость майора вызывала у нее раздражение.
— А разве ему было неловко? – проговорила она. – Я этого совершенно не заметила.
— Как, неужели не… (Большие голубые глаза майора, который вдруг сделался красный, как помидор, казалось, вот-вот вылезут из орбит. И тут он громко рассмеялся.) Просто невероятно, Присцилла! Ну да, я же ясно дал ему понять, что со мной подобные шутки не проходят! Хитрецов да ловкачей я вижу насквозь. И, известное дело, нашему молодцу пришлось не по душе, когда его вывели на чистую воду.
— Не по душе? В таком случае он умело это скрыл.
— Конечно-конечно, прикидываться он большой мастак! – воскликнул майор. – Но, еще раз повторяю, со мной такие игры не проходят. Сначала он, видите ли, заявляет, что не думал плыть на «Кентавре». Потом оказалось, на Санта-Крусе его поджидает дружок… но я-то знаю, это капитан принудил его высадиться на Санта-Крусе! Что же он скрывает, причем так неловко?
— Это нас совершенно не касается.
— Вы полагаете? Я представляю здесь Британскую корону, и мой долг — внимательно следить за тем, что творится в здешних водах.
— Зачем же так беспокоиться? Через пару дней мы с ним распрощаемся.
— Что правда, то правда, и я благодарю за это небо.
— Отчего же такая немилость? Господин де Берни достаточно умен, и с ним было приятно провести время.
Майор нахмурил брови:
— Вы полагаете, он умен?
— Да! Вспомните, как ловко он парировал ваши выпады.
— Он — умен! Боже праведный! Да он вел себя как отъявленный плут, честное слово!