Убить собственных близких намного сложнее, чем просто прокаженных начальных уровней.
А кроме потери семьи, мой знакомец, скорее всего, потерял и ногу.
Нет, конечно. Современная медицина творит чудеса. Даже я, будь мы с ним в городе, мог попробовать восстановить ее. Не сразу, но со временем он смог бы нормально ходить, даже не хромая.
Но где ж та медицина?
В сотнях километрах отсюда. В каком-нибудь большом городе. Здесь я мог только зашить рану. Но провести сложную операцию по восстановлению сухожилий, мышц, которые, судя по всему, у него были просто вырваны, я в данных условиях вряд ли смог. Да и времени на это нет.
А если операцию не провести срочно, то потом на полное восстановление ноги можно не рассчитывать. По крайней мере, бедному сибирскому мужику, который точно не сможет оплатить множество операций и реабилитаций, которые даже не будут гарантировать результат.
- Я помогу, - наконец, спохватился я, что надо что-то делать. Эта неожиданная встреча немного выбила меня из себя, и я замешкался.
Хоть приятель и смог перетянуть ногу, уменьшив кровотечение, но это лишь экстренная мера. Если рану не зашить, все кончится плохо.
На самом деле, я даже не знаю, сколько времени у него пережаты сосуды. Если долго, то ногу придется ампутировать.
С прихода Системы прошло больше суток. За это время в перетянутой конечности уже точно начались необратимые процессы. Если снять сейчас ремень, некротические ткани попадут в кровь и это чревато множеством осложнений. Самое явное из них — сепсис. Если все, как я сейчас предположил, ему поможет только ампутация.
Оставалась лишь надежда, что травму Валера получил позже, чем я думаю.
- Когда? - я кивнул на поврежденную ногу, снимая свой рюкзак и готовясь к операции. Хотя, если нужна будет ампутация, тут мой одноразовый скальпель не поможет. Придется где-то искать топор.
С одной стороны, я понимал, что, скорее всего, зря сейчас трачу время. Я могу не успеть управиться в срок. Операция может занять много времени. И тогда я не то, что не успею убить мини-боса до того, как он пройдет Эволюцию, я вообще могу не уложиться во время, отведенное заданием Системы.
Да и осмотрев ногу, я смог подтвердить самые худшие свои опасения.
Но я все же давал клятву Гиппократа. Я обязан оказать помощь больному. Тем более шансы на выживание у него были.
Под такие мысли я слушал рассказ Валеры.
В ту ночь, когда пришла Система, он очнулся от резкой боли.
Сначала он даже не мог понять, что произошло. На одних инстинктах отбросил от себя существо, вцепившееся в спину, и бросился в другую комнату.
Его глаза застила красная надпись, от которой он отмахнулся, даже сам не понял как.
Выбежав из спальни, он оглянулся и увидел свою жену. Она двигалась медленно, была вся белая и с ярко-выраженными черными венами. Сначала он подумал, что она подхватила какую-то болячку. Кинулся к ней, но она попыталась его загрызть.
Валера не хотел бить жену. Думал, что может, у нее бред на фоне лихорадки, или просто она сошла с ума.
Он пытался скрутить ее, но она оказалась неожиданно сильной. Ненормально сильной для самой себя.
Мой знакомый понял, что не справляется.
В соседней комнате была дочь, за которую он больше всего боялся. Неизвестно что женщина в таком состоянии может сделать с ребенком. Все еще ошарашенный мужчина бросился за ружьем.
Нет, он не хотел убить свою супругу. Думал просто напугать. Ведь даже у сумасшедших должен быть какой-то инстинкт самосохранения.
И вначале, ему показалось, что это даже сработало. Глядя на оружие, женщина немного присмирела.
Но стоило Валере, чуть отвлечься, как она снова кинулась на него, пытаясь вцепиться в горло.
Он от неожиданности нажал на курок. И попал жене прямо в грудь.
Мой собеседник хотел броситься ей на помощь, но тут на него кто-то напал со спины.
Он отшвырнул новую опасность, даже не глядя, а когда обернулся, то увидел, что впечатал в стену собственную дочь.
Думаю, в этот момент он немного сошел с ума, так как я никак не мог объяснить его следующие действия.
Девочка, видимо не обладала высоким телосложением, поэтому от удара у нее похоже повредился позвоночник, потому что ходить она больше не могла. Но с упорством и явными намереньями поползла назад к своему отцу.