В голове гудело. Она не заметила, как добрела до Лисьего переулка, открытого лишь для пешеходов. Весь он был как ярмарка, работавшая в любое время суток, по нему гуляли только в масках. Это считалось традицией — их раздавали на входе. Лучшее место, чтобы затеряться в толпе. Маргрет взяла керамическую маску машинально, чуть не выронив, быстро надела, затянув черные ленты под затылком. Скорым шагом преодолела перекресток и вышла к постаменту с бронзовым лисом, в честь которого назвали квартал. На самом деле, Лисий переулок занимал большую площадь в центре города, парк и прилежащие к нему узкие улочки с выходом на набережную. Маргрет рассеянно прошла мимо туристов и обычных прохожих, задержалась взглядом на кукольном представлении и остановилась в тени, чтобы понаблюдать за ним. Марионеточник умело дергал за нити, куклы в пестрых костюмах по очереди двигали руками и ногами. Только сейчас Маргрет смогла взять себя в руки. Она сбежала, но что дальше? Отец остался там, с ним. У нее недостаточно денег, и ее быстро найдут по удостоверению. И самое главное — может, все это просто приснилось? Среди людей и при свете оранжевых фонарей казалось, что ничего не было. Дурной сон, на который она слишком бурно среагировала. Маргрет посмотрела на свою руку — все еще пробивает дрожь — спрятала обратно в карман. Петля на плече натянулась и резко ослабла, послышался удаляющийся топот. Не сразу стало понятно, что произошло: ее сумку срезали. Только этого не хватало! Маргрет развернулась и понеслась следом за похитителем. Она успела заметить, как он нырнул в темную арку между домами. Замешкавшись лишь на секунду, Маргрет порхнула следом, добежала до угла дома и остановилась. Преступник в маске лисы стоял напротив и смотрел на нее, покачивая сумкой на обрезанном ремне.
— Верни, — потребовала Маргрет дрогнувшим и внезапно севшим голосом.
— А то что?
Она протянула руку, схватив сумку, мужчина со смехом дернул ее на себя. Маргрет упала на асфальт и оттуда услышала, как скрипнул раздвижной нож. Она села, поджав колени, вздрогнула. Преступник наклонился, сорвал с нее маску, откинув в сторону, и поднес лезвие к шее.
— Может, мне просто тебя убить, чтоб не болтала…
Он не договорил, из-под маски с кашляющим звуком плюхнулась на асфальт кровь, нож выпал из руки. Мужчина рухнул вниз, распростершись перед ее ногами. Маргрет медленно подняла взгляд вверх. В ладони человека в белой маске пульсировало сердце. Оно тягуче сделало последний удар, словно не поняв, что все кончено, и остановилось. Пальцы сжали кулак, раздавив орган, как помидор, алое прыснуло на одежду. Фаланги разжались, выбросив сверху на труп то, что осталось. На маске ярким росчерком отпечаталась красная капля. Маргрет знала, кто скрывается за маской. Первобытный ужас приковал к месту, она остолбенела, не сводя взора с брата. Дэйв склонился, что из-под керамики было видно его темно-синие глаза. Измазанная в теплой крови рука коснулась скулы.
— Ты поранилась.
Ссадина совсем не болела, Маргрет забыла про нее. Фаланги прошлись вниз, застыли на губах, надавив, размазав остатки алого. Колкая медная сладость теперь навсегда останется с ней. Она въелась под кожу, расползлась горьким привкусом на языке. Чувства притупились, уступив место параличу. Умереть уже было не страшно, просто хотелось, чтобы все это кончилось. Черные тени прокрались по его одежде, обвили руки. Перед лицом Маргрет повисла марионетка, та, с которой выступал кукловод. Печальный клоун в белом балахоне, Маргрет долго не могла отвести от него взгляда, когда смотрела за представлением. Взять куклу получилось лишь со второго раза, рука нервно дернулась, съехав вниз. Дэйв отошел, поднял маску, сам надел ее на сестру, завязал плотно тесемки.
— Пойдем домой, Мэйми, отец будет волноваться.
Ее не убьют. Маргрет не почувствовала облегчения; медленно встала, ноги не хотели держать, но от протянутой руки отпрянула в сторону, как от огня. Дэйв развернулся, спрятал испачканные ладони в карманы. Маргрет, не спуская с него глаз, подняла сумку, запихнула в нее подаренную куклу. Ей не скрыться, теперь это было ясно со всей четкостью. Она опустила взгляд и пошла следом за Дэйвом, надеясь, что отец еще действительно жив. И что по дороге домой ей не придется разговаривать.
Они остановились у постамента. Кругом было достаточно многолюдно, чтобы ее не рискнули убить прямо у всех на виду, но одновременно лишних ушей было не так много, чтобы подслушать их разговор. Маргрет крепко прижала сумку к груди, так она чувствовала себя смелее.
— Почему ты сделал это? Кто ты?
Она больше не узнавала Дэйва, это был не ее брат. Ее брат — простой и понятный, от этого же не-человека у нее пробегали мурашки по спине. Дэйв не обернулся, только посмотрел на бронзовую статую.
— Лисий переулок назвали так в честь хитрого лиса, который первым смог обмануть судьбу. Лис был старый и немощный, но всю свою жизнь он работал над тем, чтобы вывести вакцину против смерти. Все знают, что именно он изобрел зеленые аквариумы, которые прославили наш город. Единицы догадываются о том, что ему действительно удалось обмануть смерть. И только избранные знают, какой ценой ему это обошлось.
Дэйв двинулся с места, Маргрет, не поняв толком, что за монолог сейчас был произнесен, снова направилась следом. На них не обращали внимания, Лисий переулок жил собственной жизнью, как и всегда. На подходе к Ледяному проспекту сдали маски. Раньше они часто прогуливались здесь вдвоем, Маргрет любила держаться за руку брата и чувствовать себя как за каменной стеной. Теперь же дикий страх не отпускал, и больше всего она боялась того, кого совсем недавно боготворила.
Дом был тих, Дэйв проводил ее до спальни. Маргрет хотела закрыть дверь, но брат придержал ладонью, заставив вздрогнуть. Повеяло холодом, поджилки затряслись. Может быть, он просто хотел убить ее безопасно, чтобы точно никто не узнал. Брат шагнул ближе, его лицо оказалось на расстоянии вздоха. Маргрет перестала дышать, в глазах помутнело. В углах его век скопилась черная жидкость, заполнившая белок тонкой сеткой, зрачки почти пропали. От него отчетливо смердело смертью, теперь этот запах не выветрить и не запрыскать ни одним одеколоном. К горлу подступила тошнота, а волосы встали дыбом. Маргрет из последних сил сдерживалась, чтобы не закричать.
— Не заставляй меня волноваться.
Слова оглушили, как приговор. Возможно, он добавил что-то еще, Маргрет не слышала. Костяшки пальцев побелели от напряжения, так сильно она вцепилась в дверь. Дэйв не уходил. Он ступил внутрь комнаты, закрыл за собой дверь и указал на постель. Два шага растянулись в вечность, Маргрет села прямо. Дэйв наклонился, поднял ее ноги на кровать, легко толкнул за плечо вниз, заставив лечь. Его и без того бледное лицо в темноте казалось облитым молоком, темные пятна на шее будто распиливали ее на две части неровным швом. Маргрет сцепила пальцы на животе, замерев. Черные впадины глаз отливали серебром, когда на них падал лунный свет.
— Тебе холодно?
Промерзла до костей. Его рука накрыла ладони, Маргрет истерично дернулась, по телу пробежала непроизвольная дрожь. Дэйв накрыл ее свободной половиной одеяла, сел рядом. Его пальцы коснулись волос, принялись прохаживаться по ним, поглаживая, как маленького ребенка. В груди стало жарко, Маргрет вспомнила, что нужно дышать, но вдохнула так глубоко, что легкие обожгло сильнее. Ей казалось, что хуже быть не может, но он сказал: «Спи», — и остался на ночь. Маргрет закрыла глаза, чтобы больше его не видеть. Но спокойное размеренное дыхание брата и невинная ласка преследовали до рассвета. Маргрет не смогла уснуть, и как только Дэйв ушел, выбежала в ванную, закрывшись на замок. Она включила душ, залезла под него прямо в одежде и разрыдалась, до боли расцарапав кожу в попытках стереть въевшийся чужой запах. Но этого у нее сделать не получилось.