Джека уже давно никто не называл ни милым, ни мальчиком. Ответив ей слабой улыбкой, он закрыл глаза.
– Я ничего… не понимаю, – сонно пробормотал он.
– Не надо и голову ломать. Спите.
Он секунду поразмыслил. Предложение показалось ему разумным – а он так устал! Чуть вздохнув, он закрыл глаза.
Когда Карстерз снова проснулся, было уже утро следующего дня, и солнце било в окно так, что он зажмурился.
Кто-то зашелестел, приближаясь: он увидел даму, которая назвала его «милым» и велела спать.
Джек улыбнулся – и вытащил из-под одеяла удивительно худую руку.
– Но кто вы? – чуть капризно спросил он.
Мисс Бетти легко похлопала его по руке.
– Все еще не возьмете в толк. Я тетя Бетти – тетка Ди. Да ведь вы не знаете и кто такая Ди! К милорду возвращалась память.
– О… да ведь вы – дама в экипаже… Трейси… Вспомнил!
– Ну, никакого Трейси я не знаю, но я – «дама в экипаже».
– А вторая…
– Это была Диана Боули, моя племянница-лапушка! Вы ее увидите, когда поправитесь.
– Но… но… где я, сударыня?
– Да не волнуйтесь так, милый мой мальчик!
– Мне тридцать лет, – запротестовал Джек, озорно сверкнув глазами.
– Никогда бы не поверила, но и тридцать для меня мальчик, – парировала мисс Бетти, заставив его засмеяться. – Вы в доме мистера Боули, отца Ди и моего брата. И здесь вы останетесь, пока не поправитесь.
Джек с трудом приподнялся на локте, поморщившись от боли.
– Господи, мадам! И давно я здесь?
Его мягко, но решительно заставили снова опуститься на подушки.
– Будете лежать? Ну куда это годится – вы же снова разбередите рану! Завтра исполнится неделя, как вы здесь. Господи твоя воля, да что это с мальчиком?
(На лице Джека отразились недоверие и ужас.)
– Неделя, сударыня! Не говорите этого!
– Даю вам слово. И хорошенько же вы нас напугали: чуть не умерли, и все только бредили Диками и Джимами!
Милорд быстро поднял глаза:
– О! Так я говорил?
– Говорили. Ну, если можно назвать разговором эту тарабарщину! А теперь вы должны тихо лежать и ждать, когда снова придет доктор.
Минуту Карстерз лежал молча. Вспомнив Джима, он чуть улыбнулся.
«Лучшего наказания я бы для него не придумал, даже если бы долго старался, – сказал он себе, но потом нахмурился. – Бедняга! Он, наверное, с ума сходит от беспокойства».
– Мисс… э-э… Бетти?
– Э, да вы еще не уснули!
– Уснул, сударыня? Ничуть! – с достоинством ответил он. – Мне надо написать письмо.
– Ни в коем случае!
– Но это необходимо! Это чертовски важно, сударыня!
Она решительно покачала головой.
– Без разрешения мистера Джеймсона – нельзя.
Джек с трудом сел, прикусив губу.
– Тогда я встану! – пригрозил он.
Она подбежала к нему.
– Нет-нет! Ложитесь и будьте паинькой!
– Не лягу и не буду!
– Тогда я еще долго не дам вам притронуться к перу!
Джек напустил на себя грозный вид и гневно нахмурился.
– Сударыня, я настаиваю, чтобы вы мне дали написать письмо!
– Сударь, я настаиваю, чтобы вы легли!
Он с трудом справился со смехом.
– Пеняйте на себя, если не принесете мне перо и бумагу, мисс Бетти!
– Но, милый мальчик, опомнитесь! Вы не можете шевелить рукой!
– Буду шевелить, – неуступчиво ответил Джек, но при этом откинулся на подушки, закрыв глаза. Между бровями его пролегла складка боли.
– Я же вам сказала! – укорила его мисс Бетти не без торжества в голосе, делая вид, что поправляет сбившееся покрывало.
Синие глаза распахнулись и умоляюще взглянули на нее:
– Сударыня, но это очень важно!
Она не устояла и предложила компромисс:
– Писать вам самому не разрешу категорически, но, может, вы мне его продиктуете?
Джек оживился и поцеловал ей руку.
– Мисс Бетти, вы ангел!
– А, перестаньте.
И она поспешно ушла за письменными принадлежностями.
Вернувшись, она обнаружила, что больной нервно теребит край простыни и хмурится.
– Я готова, – сказала она.
– Благодарю вас, сударыня. Вы очень добры…
– Чепуха!
Он слабо рассмеялся.
– Я хочу, чтобы вы написали моему слуге и велели ему привезти мой багаж в ближайшую гостиницу…
– И не подумаю! Я велю ему привезти его сюда.
– Но, мисс Бетти, я не могу злоупотреблять вашим…
– Перестанете вы или нет?.. Тоже мне, злоупотреблять!..
– Я вижу, мною будут помыкать, – вздохнул Джек, любуясь ее быстрой улыбкой.
– Ах вы, мальчишка! Ну, диктуете?
– Хорошо, сударыня. Нет, я передумал. Напишите лучше моему другу:
«Дорогой Майлз… выполняя свое обещание… пишу тебе… предполагая… что тебя встревожило… мое исчезновение… Знай… что я нахожусь»… Скажите, сударыня, где я нахожусь?
–…Поместье Хортон в Литтлдине, – ответила она, записывая.
– Спасибо. «Я имел несчастье повредить плечо…»
–…и руку, – неумолимо вставила она.
– «…и руку в поединке… и некая… добрейшая дама…»
– Я отказываюсь писать такую чушь! «Одна из дам, спасенных мною».
– Боже, сударыня, вы не написали этого? – ужаснулся Джек.
Она успокаивающе улыбнулась.
– Нет. Я написала: «это письмо тебе пишет моя сиделка».