— Никогда. Ты же своими глазами всё видела.
— Он говорил, что с ним никому не справиться! Что он всемогущий.
— Ну, говорить я тоже много чего могу. Хочешь, расскажу, как по Луне ходил без скафандра, и за мной все лунные девчонки бегали?
Соня неуверенно улыбнулась.
— Макияж офигенный получился, — глядя на неё, сказала Ева. — Тебе очень идёт!
— Правда?
— Ага. Скажи, Тимур?
Соня вопросительно повернулась ко мне.
— Правда. Очень красиво.
Я не лукавил. Соня и впрямь превратилась в красавицу. И дело было не в макияже. Девчонка продолжала хорошеть на глазах. Она светилась. Буквально…
Положила на кровать телефон Евы, который та сунула ей в руки вместо зеркала. Выпрямилась и широко улыбнулась. Ева тихонько вскрикнула.
Столб света. И — всё. Сони в комнате больше нет.
Ева покачнулась и опустилась на кровать. Вот, оказывается, как это выглядит у других. До сих пор я этот процесс наблюдал только тогда, когда сам кого-то возносил. Со стороны себя не видел.
Я сел рядом с Евой — готовясь подхватить, если начнёт падать. Мало ли что. Выглядела она человеком, плохо отдающим себе отчёт в своих действиях. Смотрела перед собой — на то место, где только что стояла Соня, и улыбалась. Так счастливо, словно сама вознеслась вместе с ней. Впрочем, в каком-то смысле так и было.
Те, кого мы возносим — с нами навсегда. В такие моменты забываешь, скольких сил и нервов тебе это стоило. Что-то подобное чувствует, наверное, спортсмен, ставший чемпионом. Или горный восходитель, покоривший вершину. Всё, что было — трудности, боль, переживания — было не напрасно. У тебя получилось. Ты смог. Ты сделал. И сейчас уже неважно, чего тебе это стоило. Сейчас ты этого уже просто не помнишь. Ты победил. И ты счастлив.
Глава 13
Из глаз Евы выкатились слезинки. Она улыбнулась. На секунду мне показалось, что светится сама.
— Это Это не передать словами, да? — пробормотала Ева. — То, что чувствуешь.
— Не передать. Да и не нужно, наверное.
— Угу.
Ева ткнулась лбом мне в плечо. И подняла руку с чётками. Бусин стало три.
— Ещё одна…
— Конечно. Ещё одна твоя победа.
— Да я вообще ничего не делала! Подумаешь, макияж. Я его пока толком и не запомнила. Румяна помню, а тени нет.
— Это нормально. Мне тоже обычно кажется, что ничего не делаю. И тут, скорее всего, сработал не макияж.
— А что?
— Девчонка успокоилась, — сказали от двери.
Мы с Евой одновременно обернулись. В дверях, прислонившись плечом к косяку, стоял Денис.
— Ты что тут делаешь⁈ — возмутилась Ева.
— Что положено. Наблюдаю.
— Давно?
— С самого начала. Соня — моя клиентка.
— Твоя? — Ева удивленно посмотрела на меня. — А…
Я кивнул:
— Всё, что сделал я — попросил тебя помочь. Соня — клиентка Дениса.
— Который не понял про неё самое главное, — пробормотал Денис. — Девчонка боялась уходить отсюда куда бы то ни было. Маэстро её убил — пусть и не своими руками. А после смерти запугал до трясучки. Соня боялась, что, если окажется за пределами отеля — неважно, где, — Маэстро может объявиться снова. Он ведь внушал им, что бессмертен Н-да, Денис Васильевич, — он покачал головой, — теряешь квалификацию.
— Да может, просто совпало, — сказал я. — Может, ей, чтобы успокоиться, надо было меня увидеть. Чтобы я — тот, кто убил Маэстро, — подтвердил, что он мёртв окончательно и бесповоротно. А может, Соне и впрямь для полного счастья нужен был красивый макияж. Уж это ты точно изобразить не сумел бы.
— Не. Это — пас, — хмыкнул Денис. — Тут не поспоришь.
Он подошёл к Еве и церемонно поклонился.
— Благодарю вас, коллега. Вы мне очень помогли.
Поцеловал ей руку. Ева зарделась.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно. Никогда в жизни не был так серьёзен. — Денис смотрел на неё сверху вниз. — Вознесение душ — это самое серьёзное, что происходит в жизни видящего. Сам бы я с Соней не справился. И искренне благодарю тебя за помощь.
Ева смешалась окончательно. Пробормотала:
— Да не за что. Пожалуйста.
Денис ей улыбнулся и повернулся ко мне.
— Пойду Вано навещу. Расскажу, как Соню вознесли. Может, и ту женщину, с которой он работает, страх держит? Маэстро ведь им мозги одинаково промывал, всей четвёрке.
— Резонно, — согласился я. — Может, и сработает.
Денис ушёл. Мы с Евой спустились в кафетерий. Рассказали Мстиславе о Соне. Та просияла. Пирожных принесла столько, что большую часть в итоге сложила в пакет, чтобы Ева забрала их с собой.
— Я тебя провожу до остановки, — сказал я.
Мстислава покивала.