— А у вас ведь, наверное, не только дети, а и внуки есть, — сказал я. — Так ведь?
— Конечно, — старушка улыбнулась. — Уже и правнук! Привозили-то их ко мне редко, но внучка старшая экранчик подарила. Такой… как телефон, только большой. И звонить по нему можно, все показывает.
— Планшет?
— Да-да! Я научилась, куда нажимать, и они мне звонили. Из Москвы, из Черногории. А под Новый год, это тоже старшая внучка придумала, все вместе собирались. Ну, на экране, чтобы мне видно было всех. Поздравляли друг друга, бокалы поднимали. Слушали, как куранты бьют. И всё говорили: мамочка, мы, хоть и далеко, всегда с тобой!
— Потому вы и старались так? Огород, соленья-варенья?
— Господи, ну конечно! А вдруг приедут? А у меня и угостить нечем.
— Я понял, ага. Но когда ваши дети и внуки приезжали, наверняка сами привозили столько всего, что в холодильнике не помещалось. Верно?
— Откуда знаешь? — удивилась Дина Михайловна.
— Ну, у меня тоже бабушка есть.
— Понятно, — Дина Михайловна покивала. — Да, твоя правда. Когда приезжали, холодильник потом ломился. Я всех соседей угощала, самой-то столько не съесть.
— Ну, вот. Вы воспитали очень хороших детей, Дина Михайловна. — Я прислонился плечом к косяку, посмотрел на старушку. — И они не ждут от вас никакой помощи, честное слово. Они взрослые, самостоятельные, у них уже свои дети и внуки. А самое ценное, что есть — это память о вас. Какой вы были, как их воспитывали, как заботились. Благодаря кому они стали теми, кем стали. Это — то, что будет с вашими детьми и внуками всегда. И им очень хочется верить, что вы ушли в лучший мир. И теперь светите им оттуда. Согреваете своим теплом.
Дина Михайловна повернулась от раковины ко мне. В руке держала картофелину.
— А есть ли он, мир-то этот?
— Конечно, есть. Иначе вы бы здесь не оказались.
Я отвечал на вопрос, понимая, что это, в общем-то, уже лишнее. Дина Михайловна меня услышала.
Кроткая улыбка в окружении морщин. Сияние добрых старушечьих глаз. И яркий столб света.
Про него можно было бы сказать «ослепительный», именно так он и выглядел, но на самом деле не слепил. Даже сейчас, вблизи, в тесноте ванной комнаты. Мне не хотелось ни отвернуться, ни зажмуриться. Всё, что чувствовал — благодарное тепло внутри.
«Спасибо, сынок».
— Пожалуйста, — прошептал я вслед Дине Михайловне.
Присел на край ванны.
Никакой картошки в раковине уже, конечно, не было. А на чётках светилась десятая бусина.
Я спустился в кафетерий. Набрал на поднос еды и принялся методично уничтожать. По опыту уже знал, что организм будет требовать восстановления калорий, а Мстислава сегодня обещала какие-то необыкновенные котлеты. Котлеты оказались и впрямь восхитительными. Сочными, в румяной корочкой — красота. Уничтожив первую порцию, я пошёл за добавкой. Вернувшись за стол, обнаружил, что на месте напротив моего сидит Ван.
Мстиславу и остальных видно не было. Работают.
— Приятного аппетита, — сказал я Вану, садясь за стол.
Он молча налил из чайника в чашку бледно-желтый кипяток.
Я понял вдруг, что ни разу не видел Вана употребляющим за столом что-то другое. Хотя Денис уверял, что даже шампанским его поил.
Ван отпил из чашки. Посмотрел на мою руку — туда, где полагалось находиться чёткам. Научившись их прятать, бусины я не светил, Ван мои чётки не видел. Как, впрочем, и я его. Но сейчас захотелось похвастаться.
— Десять, — сказал я.
Заставил чётки появиться.
Ван удовлетворенно кивнул и показал большой палец. В переводе с языка Вана на общечеловеческий — от души меня поздравил. Возможно, даже обнял на радостях.
— Спасибо, — сказал я. — В этот раз несложно было.
Ван молча продолжил пить чай.
— Слушай, раз уж ты ко мне подсел. Я правильно понимаю, что с десятью бусинами могу научиться мгновенно перемещаться?
Ван пожал плечами.
— В смысле? Ты не знаешь?
— Знаю, — проронил первое слово Ван.
— И?
— Кто-то может. Кто-то нет. Плобуй.
— А.
Я вспомнил объяснения Дениса.
Видящие не равны по силам. Количество бусин, при котором какой-то фокус может получиться у одного, совершенно не гарантирует, что-то же самое получится у другого.
— А как пробовать?
На это Ван не ответил. Продолжил пить чай.
Макаренко, блин! Учитель года… Ладно. С исчезновением чёток фокус получился сам, стоишь лишь мне этого захотеть. Денис тогда сказал, что так и надо действовать. Может, и с перемещением сработает?
Я доел вторую порцию котлет, лакирнул вкуснейшим компотиком из жимолости. Вместе со стулом, на котором сидел, отодвинулся от стола и посмотрел на входную дверь.