Однако… скоро осень. Оглянуться не успеешь, как начнутся дожди, листья облетят и начнется долгая тоскливая зима.
Удастся мне найти работу к тому времени или нет — неизвестно. Сидеть на Васькиной шее не смогу, она у него тоненькая, одним плевком перешибить можно.
Он не богач, одному ему его заработков хватает, а вот двоим вряд ли удастся прокормиться…
В общем, передышка на пару-тройку дней, и надо уходить, иначе у меня друга не останется и буду жить в этом мире один, без еды, одежды и крыши над головой.
— Ты чего с чемоданом? — Василий зашел на кухню и прислонился к двери. — Ирка прогнала?
Я молча кивнул.
— И работу не нашел?
Снова кивок, хорошо, что Васька в курсе моих трудностей, ничего говорить не надо.
— Думаешь о том, сколько мы проживем на мои скудные заработки, и грустишь?
Я пожал плечами. А что тут скажешь? Все ясно, даже ему — человеку далекому от сегодняшнего мира.
— Давай чай пить. — Он отодвинул меня и подошел к плите. Кухонька была не намного больше прихожей, если один стоит, то второй может только сидеть, иначе не поместишься. — Заодно покалякаем о делах наших скорбных…
Я сел. Чай был крепким и горячим, как раз такой, какой люблю. Хоть это хорошо: только когда становится совсем плохо, начинаешь ценить мелочи…
Вечер стал еще лучше, когда Василий достал початую бутылку французского коньяка. Сам ему дарил ее надень рождения. Несмотря на то что прошло полгода, в фигурной стеклянной посуде еще осталось на пару рюмок. Мой друг не алкоголик, а виртуальный человек. Там его жизнь — не здесь, тут одни хлопоты…
Мы выпили. Напиток двадцатилетней выдержки спустился в желудок и зажег там небольшой костер, и мне стало легче смотреть на мир. Глаза уже не так заволакивала тоска, а сердце перестало сжиматься от отчаяния.
Плохо все. Жизнь — дерьмо, но и в ней иногда появляется что-то хорошее. Например, старый добрый друг… и коньяк, а если то и другое собираются вместе, начинает казаться, что в твоей судьбе что-то еще может измениться, наладиться, стать лучше…
— Да… — задумчиво протянул Василий, ставя на плиту сковородку и доставая яйца и колбасу. — Мне тебя не потянуть. Ты вон какой здоровый! Мне и себя-то прокормить не удается, иногда целыми месяцами хожу по гостям столоваться.
Я откашлялся и согласно кивнул головой:
— Надеюсь, не буду обременять тебя своей персоной долго. Как только почувствую, что становлюсь в тягость, сразу уйду. Все понимаю, просто выхода другого пока не нашел. Когда станет совсем невмоготу, пойду работать грузчиком или сантехником. Амбиции забуду, начну воспринимать жизнь такой, какая есть. Без иллюзий. То есть вонючим дерьмом.
— Амбиции, иллюзии, куда от них деваться… — Василий ловко разбил яйца на сковородку, и сразу вкусно запахло. Есть мне хотелось, с утра не ел, а время к ночи. — В общем, я тут полазил по Рунету и нашел для тебя работу. Сначала сам хотел за нее взяться, да потом понял — не для меня она, а тебе подойдет. И деньги заработать сможешь, настроение поднимется, а там, может, и придумается что-нибудь.
— А что за работа такая, если тебе не подходит, а мне в самый раз? — Если честно, то слова Васьки мне показались какими-то неправильными, наверное, потому что мне хотелось поскулить, пожалеть себя, потосковать о прошлой жизни. Но и сидеть на шее друга я не мог. Он прав, ему меня не прокормить. — Тяжелая? Требует грубой физической силы?
А про себя подумал: все равно придется соглашаться. Даже если работа окажется такой, что будет мне противна. Но я упал Ваське как снег на голову. Не ждал он меня. Гость не гость, а кормить придется, заодно поить, кров давать, а у него денег нет и никогда много и не было.
— Не знаю, насколько она тяжела, но выглядит достаточно привлекательно для того, кто не связан обязательствами. Работа курьера. Взять что-то из пункта А и отвезти в пункт Б — всего дел. Особой квалификации не требует, ума тоже. Думаю, как раз то, что тебе сейчас нужно.
— И хорошо заработаю?
— Да нет, не очень, но на полгода жизни хватит, если не шиковать.
— Наркотики возить?
— Если бы… — Василий искоса взглянул на меня и усмехнулся, ловко орудуя лопаткой, накладывая мне и себе яичницу с колбасой. Хлеб он нарезал крупными кусками — так, как любил. — За них хорошо платят, но чужому человеку никто не доверится, слишком большие деньги замешаны. Все гораздо проще, прозаичнее. Кто-то не может уехать по роду занятий из Москвы, вот и просит, чтобы привезли что-то очень нужное из далекой провинции…
— Как-то все равно не так. Если очень требуется, то могут и проводники пассажирских вагонов привезти, такие каналы давно отработаны.
— Ну, все не так просто. Как я понял, сначала за этой вещью придется в тайгу сходить, а туда поезда не ходят, зато свежий воздух, природа, парное молоко, медведи, зайцы, лисы…
— Что-то плохо верится в такие чудеса… — Я набросился на яичницу. Господи, как же вкусно! Еда богов! Как давно я не ел домашней пищи! Ирка абсолютно не умела готовить, а может, не хотела. Но, так или иначе, ели мы только то, что можно разогреть в микроволновке, — обычно еду из соседнего кафе. — Думаю, если бы все так было просто, то желающих поработать курьером нашлось бы выше крыши.
— Их немало, в этом ты прав, но для того и существует отбор. — Васька сел рядом на пластиковую табуретку и стал не спеша есть. — Я бы и сам поехал, но уже забыл, что такое природа. Давно живу в каменных, а теперь еще и виртуальных джунглях, где мне знаком каждый закоулок, двор, дом, улица, сайт, файл. Мне нравится запах смазки, асфальта, перегретой пластмассы, а не цветочков и травки. Я — маленький паучок, притаившийся на ветвях небольшого железобетонного панельного древа, ищущий себе пищу в разбросанной по всему миру паутине.
— Это поэтому ты из дома не выходишь? — вежливо осведомился я, вытирая разлившийся по тарелке желток коркой хлеба. — Боишься, что тебя кто-нибудь съест?
— Я выхожу, — с обидой отозвался Василий. — Просто редко. А свой кусок хлеба нахожу в интернете, и эту работу для тебя там нашел, и даже твои данные послал в качестве резюме.
— Не понял… — Мне не очень понравилась последняя фраза. Не то что я не доверяю паутине и Ваське, но получить работу, не видя работодателя, — как-то все это смахивает на заказ для наемного убийцы. — Что за данные и главное — для чего?
— Не бойся, многого не потребовалось — только твоя биография. Ты когда на работу устраиваешься, обязательно анкету заполняешь?
— И что?
— А то, что ничего сверхсекретного я о тебе не написал, можешь не бояться. Так, обычные данные: возраст, рост, вес, прежнее место работы и еще какая-то мелочь вроде где родился, учился…
— А зачем кому-то потребовалась моя биография? Где жил, учился, страдал? Я правда не понимаю…
— Ты же сам сказал — желающих много, поэтому твое резюме посмотрят и сделают выводы. Если подойдешь, то на электронный адрес письмецо сбросят, указание, что и как делать.
— Так что за работа?
— Придется поехать в Сибирь, в мелкий городок, оттуда в какую-то небольшую деревню, там будет ждать провожатый, который доведет до таежного кордона…
— А дальше станет еще страшнее?
— Нет, на этом все страхи кончаются. Заберешь нужную вещь с кордона и вернешься обратно. Деньги по предъявлении предмета. Сто тысяч рублей.
— А без меня привезти эту вещь никак нельзя? Неужели в той дыре нет людей, желающих заработать копейку?
— Вопросы не ко мне. Как я понял, местные жители не хотят с этим предметом связываться. Говорят: тот кордон — место проклятое.
— А как добираться?
— Железная дорога немного в стороне, если судить по карте. — Васька вымыл и убрал сковородку, поставил на стол чашки с чаем. — До железнодорожной станции доберешься, городок там есть, забыл название, потом скажу. Дальше поедешь рейсовым автобусом, они там ходят, расписание нашел, успеваешь в самый раз. Доезжаешь до городка, которого на больших картах не найдешь, там тебя будут ждать, если я все понял правильно.