— У вас, говорят, паспорт остался при себе? — поинтересовался Юрий.
— Да, есть.
— Странно. Обычно у других они и паспортов не оставляют.
— Да знаю я! Там еще два кента со мной обитали, в этой хибаре. Там ваще нищебродия. Жорка это расщедрился, Могильщик, ксиву мне скинул по старой памяти. Мы с ним на «шестерке» вместе сидели. Одной семьей жили.
Юрий задал вопрос, давно волновавший его.
— А, кстати, почему он Могильщик? Откуда такая кличка?
— А, к нему по молодости такое погоняло прилипло. Он действительно на кладбище подрабатывал. Могилы рыл. Здоровый ведь, жлоб.
— Дашь показания на Соньку и Могильщика? — спросил Астафьев.
Лешка задумался.
— Конечно, это зачтется на суде как смягчающее обстоятельство, как помощь в следствии, — напомнил Юрий.
Моталькин поморщился.
— Не парь мне мозги, командир. Я влетел по крупному, что там для меня год-два. Если больше червонца настучат, то из этого казенного «санатория» меня уже прямиком на могилки свезут.
Он еще пару секунд думал, потом кивнул головой.
— Ладно, пиши. Надо эту парочку прищемить, а то живут слишком красиво. Только один я в поле не воин. Ищи еще опрокинутых ими лохматиков.
— Это само собой, — согласился Юрий.
Через час он ушел из ИВС с готовыми показаниями старого зэка.
То, что ее художествами заинтересовался некто Юрий Астафьев, Софья Зубаревская узнала через два дня. И в тот же вечер она имела встречу с одним весьма официальным лицом. Они встретились около дома майора Попова, начальника криминальной милиции и заместителя начальника ГОВД города Кривова, на автомобильной стоянке. Сонька, как всегда смолила сигареты, когда к ней, на заднее сиденье, умостился Владимир Александрович. В свои сорок два этот лысоватый, полнеющий мужчина с мохнатыми, как у генсека бровями, каждым движением словно подтверждал свою уверенность в своих силах и способностях. Он и двигался неторопливо, и говорил так, будто все уже решил заранее, и сейчас ему просто лень что-то обсуждать.
— Ну, что там у тебя еще за спешка? — спросил он, так же закуривая.
— Кто такой Астафьев? — спросила она.
— Астафьев? Юрка? Начальник следственного отдела, очень перспективный парень, настоящий волкодав. А что он тебя так волнует?
— А волнует потому, что этот твой волкодав подгреб под себя все мои дела, и начал копать.
Попов удивился.
— Откуда такая информация?
— Откуда?! Все откуда же. Из твоего же «мусоросборника». Ты скажи главное — купить его можно?
Попов чуть подумал, потом отрицательно покачал головой.
— Это вряд ли. До этого не удавалось никому. Собственно, ему ничего и не надо. Квартира у него есть, правда, по-моему, однокомнатная. Машину ему подогнал Зотов, после того, как Юрка вытащил его из капкана. Баба у него тоже крутая, дочка областного прокурора…
Тут Софья его прервала.
— Постой, не тарахти так быстро. Как ты сказал: Зотов подогнал ему машину за то, что тот его вытащил с зоны? Это этот Зотов, наш — Император?
— Ну да. Там, собственно было так: пара головастых мужиков решила хапнуть большой куш, а еще убрать конкурента, Зотова, свалив на него всю эту мокруху. Это у них почти получилось, только Юрка сумел там найти неувязки, и развалил все это дело.
— Их посадили?
— Да нет, там сажать было некого. Они там друг друга просто поубивали.
Софья иронично засмеялась.
— Ну вот, а ты говоришь — нельзя купить. А подогнать машину это что, разве не взятка?
— Нет. Это благодарность.
— Как красиво ты это все называешь. Значит, твоя четырехкомнатная квартира — это моя к тебе благодарность? Что еще он любит?
— Баб! Первый ё… во всем отделе. Через его стол прошли все наши более или менее смазливые девицы.
— Даже так?
— Да, ты его не видела? Очень красивый парень! Ему и уговаривать никого не приходиться. Девки к нему сами липнут.
Попов, плешивый и обрюзгший, в свои сорок лет, завистливо вздохнул.
— Счас, правда, он живет с этой, Ольгой из прокуратуры. Ну, так мы еще думаем, он приподняться хочет за счет личных связей. У ней папа — областной прокурор.
— Страшная, поди, как смерть? — предположила Сонька.
— Нет! Красотка еще та. Ей бы в сериалах сниматься. Но, высокомерная! О себе такого высокого мнения! Мужики уж спорят, проживут они еще месяц, или разбегутся. Вот если к ней твое дело попадет — это будет хана. Этой ничего кроме успеха не надо. Она запакована по всем статьям. Ольга все пытается доказать нам, что сама по себе большая величина, и без папиных связей. Такие дела вытягивает, что любой бы сразу плюнул, и прикрыл.
Сонька выругалась, и нервно закурила. Попов решил ее успокоить.
— Да, что ты волнуешься? Подумаешь, пацан на тебя дело завел! У меня все схвачено. Все равно через мою голову он не прыгнет. А прыгнет — по башке получит.
— Точно?
— Ну, ты, что мне не веришь? Завтра же вызову и прикажу прикрыть все. Ты вот что лучше скажи, как там квартира для моей дочки? Свадьба через две недели, а подарка для нее у меня до сих пор нет.
Софья поморщилась.
— Тут сложность вот в чем. Квартира есть, но там нужно срочно пятьдесят косых. Дом в Цыганском поселке купить нужно, переселить жильцов.
Попов не понял.
— Ну и что? Что у тебя, такой ерунды как пятьдесят косых нет?
Софья окрысилась.
— Представь себе, нет! У меня все в ходу. Ты попробуй, подмажь всех, все же бабки тянут, все! От паспортного стола до БТИ. Вот сам займись этим, и посмотри, что у тебя в кармане останется. Деньги у меня будут дней через пять, может, даже позже, так что ничего не обещаю.
Попов досадливо скривился, потом, словно оторвав от себя часть тела, сказал:
— Ну, давай, я тебе дам пятьдесят тысяч. Завтра же дам. Тогда успеешь сделать?
— Тогда да.
— Хорошо. Давай, подъезжай завтра в это же время, я тебе принесу пятьдесят кусков. А по поводу Астафьева не волнуйся — прижму щенка. Пока.
Попов ушел, а Сонька перебралась на переднее сиденье, к Могильщику, и с досадой сказала: — Что-то мне не верится, что все будет так хорошо. Сам говорит, что этот следак волкодав, а потом же еще успокаивает. Поехали домой, поздно уже.
ГЛАВА 6
Соньке было бы еще тревожней, если бы она знала, что на ее след вышел не один Астафьев. Команда Колодникова упорно рыла землю в поисках улик против черного риэлтера. Про то, что в квартире Паршина объявился безвременно похороненный братик, Колодников узнал через два часа после того, как Могильщик увез его в неизвестном направлении. Об этом ему поведала все та же старушка-соседка.