— Ну, подруга, молодец, — с чувством сказал майор и вручил цыганке самую тонкую пачку из его капитала. — Вот тебе за работу! Как договаривались!
— Все! Прощай, хорошая моя квартирка! — сказал Соков, медленно обходя уже чужую жилплощадь. Если бы он видел сейчас взгляд, что Сонька бросила ему в спину, то машинально бы начал искать автомат, пистолет, или еще какое оружие.
— Ты что ж, даже не отметишь такой важный шаг, — сказала Сонька, принимая из рук Могильщика бутылку с водкой. У нее были припасены и пластиковые стаканчики, и банка с магазинными огурцами.
— Да, можно, — согласился майор.
— Такое дело грех не обмыть! — подтвердил Могильщик.
Зубаревская на подоконнике долго разливала водку по стаканам, причем всем троим. Майор принял из ее рук стакан, но все оглядывался по сторонам, все комментировал происходящее.
— Тут с улицы дыры были, мой кулак пролазил спокойно. Кто так делал, кто строил — не знаю? А потолок я сам шпаклевал, тут же шов был между плитами, сантиметра два — дурдом!
— Давай за твою дорогу, — предложил Жора.
— Давай, — согласился Соков, но опять его отвлекли воспоминания. Сонька, как завороженная смотрела на стаканчик в его руке. Разливая водку она успела налить в этот стаканчик припасенный во фляжке метиловый спирт.
— Ты пить то будешь? — уже злясь, спросил Жора.
— А, да!
Он уже поднес бокальчик к губам, но тут у него заиграл мобильник
— Кто? А, это ты, Надя! Да, скоро буду. Да, все, деньги у меня, сегодня же вылетаю. Все нормально, ни капли еще не выпил. Хорошо, не буду. Зачем встречать, сам доберусь!
— Жена звонила, спрашивала, когда я приеду, — заявил майор оторопевшим подельникам. Он поставил стаканчик на подоконник и начал одевать куртку.
— А что, ты с ней созвонился? — спросила Сонька. Для нее все это казалось страшным сном. Она же сама реквизировала у него записную книжку. Цыганка не знала, что у майора была хорошо натренированная на цифры память, и он без труда припомнил все номера пермских телефонов своих сыновей.
— Конечно! Продажа жилья, это тебе не высадка в тылу врага со сверхнизких высот. Что это — я приеду: а там аэродром уже занят другим майором? Нет, я позвонил, все узнал, объяснился. Так что — ждут меня там, очень ждут!
— А водку то так и не выпил! — не выдержал Жора.
— Черт с ней! У нас ее еще столько будет!
Он запахнул свою летную куртку, подхватил чемодан.
— Ну, я сейчас прямым ходом на аэродром, — сказал Соков. — Билет я вчера еще купил, после вашего ухода.
— Это куда ты теперь? — спросила, как в трансе, Сонька.
— Как куда? В аэропорт, в Кануевку.
— Может, тебя туда подвезти? — спросил Жора.
— Сколько возьмешь? — насторожился майор.
— Кусок.
— Много.
— Ну, тогда давай пятихатку.
— Годиться. Давай, мать! Живи долго! — Соков подал Соньке руку. — Так я тебя и не завалил на тот диван! А жаль!
— А ты со мной зря не прощайся, я с вами поеду, — ответила Сонька.
— Это ещё зачем? — Майор нахмурился.
— А, на обратном пути мы в Железногорск заедем. Дела там у меня есть.
В машине Соков сел на переднее сиденье, все время балагурил. Только лица его спутников не были радостными.
— О, давай-ка прижмись к обочине, — велел Соков минут через двадцать пути. — Десантура желает отбомбиться. Или, как у нас пилоты в авиации говорили — надо отложить личинку. Бумага есть?
— Газета.
— Пойдет. Тоже бумага, главное, чтобы она была не наждачная.
Соков бегом, пробороздив свежий снег, побежал в лесопосадку. Жора глянул на Соньку, та кивнула головой. Могильщик нагнулся, и, вытащив из-под сиденья короткую, но увесистую фомку, поспешил вслед за майором. Он пробежал расстояние до лесопосадки одним рывком, но проклятый снег не позволил ему подкрасться к майору неслышно. Жора видел уже его фигуру за кустом облетевшей акации в классической позе «думающего» человека.
— Что, Жора, тоже приспичило?! — весело крикнул Соков, не оборачиваясь.
— Да, — сквозь зубы только и выдавил Могильщик. Он уже поднял свою фомку, но когда до удара осталось одно мгновение, Соков, как пружина, разогнулся, и, перехватив занесенную руку, в одно движение бросил бандита через себя. Тот полетел на землю, выпустив свое невольное оружие. Когда он пришел в себя, над ним в горделивой позе стоял Соков.
— Ну, ты что, урка с мыльного завода, хотел старого десантника ухайдокать? Мы и не таких как ты, мы душманов обламывали.
Могильщик поднялся, фомка его пропала где в пушистом снеге, и он бросился на майора с голыми кулаками, но тут же получил в челюсть такой удар, что пришел в себя только через несколько секунд, и то потому, что, падая, развернулся всем телом и упал лицом в холодный снег.
— Кого ты тут хочешь удивить, уркаган? — насмешливо спросил Соков. — Отставного десантника?
В это время ни чего не подозревавшая Сонька открыла багажник машины, и, повозившись с чемоданом десантника, вытащила из него пакет с деньгами. Она уже собиралась его переложить в свою сумку, когда рядом с ней затормозила машина, и несколько крепких рук заставили ее застыть в этой позе. Тут же щелкнул затвор фотоаппарата, а потом уже знакомый голос Андрея Колодникова сообщил ей: — Не стоит этого делать, Соня. Это чужие деньги.
Сонька положила деньги обратно, растерянно оглянулась по сторонам. Эти лица она запомнила еще со времен своего первого ареста.
— Ну, вот и хорошо… — сказал Колодников, но тут со стороны лесопосадки донесся звук пистолетного выстрела. Все с недоумением оглянулись в ту сторону, но первыми поняли в чем дело, и кинулись на звук выстрела как раз те, у кого оружия не было и не должно было быть: Мазуров и Косарев. Вся эта операция с подсадной уткой в виде квартиры майора была чисто их идея. Все до этого шло так хорошо, но пистолета у Сокова не было!
Их худшие опасения подтвердились, как только они завернули за тот же куст. На утоптанном снегу мучительно ворочался от боли Соков.
— Макарыч, Ванька! Что с тобой?! — упал на колени рядом с ним Косарев.
— В живот… сука! У него пистолет… оказался!
— Быстро несите его в машину и дуйте в город! — приказал подоспевший Колодников.
Оба подполковника потащили раненого десантника к дороге, это было трудно и им начал помогать Шаврин и Гусев. Сам Колодников и Павел Зудов рванули по следу Могильщика на белом снегу. Это был еще не зимний наст, а первый настоящий снег, пушистый и легкий, и идти по нему было еще легко. Миновав последний ряд деревьев, они увидели фигуру Могильщика метрах в ста от них. Тот несся вперед просто с удивительной скоростью.
— Стой, Могильщик! — Крикнул Колодников и выстрелили в воздух. Потом он прицелился, и пару раз выстрелил вслед беглецу. Тот, казалось, еще только прибавил резвости.
— Бесполезно, сейчас в него не попадешь! Брать надо, — заявил Зудов и побежал вдогонку Могильщика. Колодников так же сделал попытку рвануть вперед, но, через десять метров остановился и крикнул Павлу: — Паша, ты его по прямой гони, а я организую перехват!
Тот что-то прокричал в ответ, но Андрей его не понял, только махнул рукой, и рысцой побежал к дороге. Машины Мазурова не было, он с Косаревым повез раненого, все остальные участники захваты были на месте. Сонька, в наручниках, уже сидела в зарешеченном отделении Уазика.
— Пашка его будет гнать по полю, а нам надо как-то его попробовать перехватить, — сообщил Колодников.
— Где? — спросил Шаврин.
— Где получиться. Куда он сейчас движется?
Все посмотрели в сторону горизонта.
— Кажись в Вознесенку, — предположил Гусев.
— В какую Вознесенку! Там Нагорный, а чуть левее Кривов! — Поправил Шаврин.