- Эта фифа такая гордая и неприступная! - возмутился охранник, - Как ты её подцепил, ума ни приложу! Я раз попробовал приобнять её за плечи. Так на меня посмотрела! До сих пор жутко! Ваще, такой жуткий затравленный взгляд, словно я стою над ней с занесённой окровавленной бензопилой. А потом вместе с ней стал таскаться тот журналист. Сволочь! - парень не сдержался и мрачно сплюнул на пол, - Он грозился, что засудит меня за сексуальные домогательства. Я-то только девку приобнял! Только познакомиться хотел! - усталый вздох, - Вот работа осточертелая! Каждый день вижу пресные мужские физиономии. И ни одной бабы в штате. Ни одной! Все бабы-полицейские лезут в расследования и перестрелки, то грязь на дорогах разбирают, то за бандитами бегают. Ну, никакой жизни! Ты чё вылупился на меня? Жри, давай! Мне ещё пол этажа с народом некормленым. И все сами жрут, нормально, а с тобой, гадом замороженным, постоянно возиться надо.
- Ты за что это? - недоумённо спросил мужчина.
- А что, мне цацкаться с тобой, что ли? - проворчал охранник, - Раз сюда загремел, значит, за дело. И цацкаться с тобой никто не будет. Тем более, - он наклонился, чтобы забрать наполовину опустошённую тарелку с ложкой, и быстро отступил, - Что тут не рады, что ты выжил. Говорят, сам мэр на тебя окрысился. Ещё пуще, чем на своих конкурентов. Чем ты его так допёк, не пойму? Ну, чё вылупился на меня? Чё вылупился? Блин, я рехнусь из-за тебя когда-нибудь! Только и делаешь, что смотришь на меня своими пустыми глазами. У тебя там в голове осталось что-нибудь? Ты хоть иногда думаешь? А то так смотришь, что мне порой не по себе. Вроде ты тут сидишь, но ещё и не тут.
- Слушай... - тихо произнёс заключённый.
- Слушаю, - мрачно сказал охранник. Чуть погодя, сердито добавил: - Ну, чё тебе?
- А как меня зовут?
Парень отшатнулся от него. И ушёл. Молча. Словно он был каким-то грязным или заразным. Мужчина долго смотрел на стену своими серыми глазами. Потом как-то опустил взгляд из-за резкой боли в ноге. И заметил на полу какой-то длинный и узкий предмет. Со стоном спустился с кровати, наклонился, поднял. Еле-еле сумел распрямиться. До вечера сидел, крутил непонятный предмет в руках и пытался вспомнить, что это такое. Голова гудела.
Утром, проснувшись, вспомнил-таки наконец: это была ручка! Шариковая ручка или гелевая... он не мог вспомнить, в чём различие между ними. Но смутно вспомнил, для чего эти вещи используют. После скудного завтрака решился. И долго, упорно, рисовал на стене. Рука то и дело уставала, отзывалась зудящей болью. Заключённый тогда отдыхал немного. И опять рисовал. Просто было очень сложно сидеть и молчать, ничего не думать. Одному в пустой комнате. Пожалуй, даже хамоватый охранник не раздражал его, а даже развлекал. И сам тот развлекался, выпуская злость в резких словах на того, кто не мог ответить. Мужчина долго думал, почему он оказался в этой комнате и почему с ним так разговаривают, почему никто кроме этого парня к нему не приходит? Может, и в правду, заслужил? Но что он сделал? Когда пытался вспомнить, то голова гудела. Или ему вспоминался окруживший его огонь. Огонь, который сжёг всё. Что именно пропало, так и не смог вспомнить. Сначала это не напрягало, а потом стало уже как-то не по себе. А тут эта ручка. И он увлечённо рисовал. На силуэт чёрной жидкости хватило. А вот полностью закрасить фигуру не удалось. Это был какой-то странный зверь. Кажется, лев. С человеческой головой. Головой женщины в каком-то странном головном уборе. Зверя почему-то хотелось закрасить чёрным. Но чёрная жидкость в ручке слишком быстро закончилась. Однако комната преобразилась. Стала как-то уютнее, что ли. Он немного полежал на боку, разглядывая свой труд. Потом пришёл охранник с обедом. Присвистнул.
- Нехило так, - сказал, - Но, скорее всего, его смоют. Не по правилам. Откуда ты вообще взял краску? А, стой, ты спёр мою ручку?! Я всё никак кроссворд не могу разгадать, а там за разгадку деньги можно получить!
- Она упала. Сама, - огрызнулся слабо заключённый.
- Сама-а-а?.. - ядовито протянул парень, - Да ты...
В какой-то миг мужчине привиделась толпа странно одетых людей, бегущих на него. Кажется, они хотели его убить. Но он просто стоял и смотрел на них. Просто смотрел, а они испугались. Он вдруг ярко ощутил это злое и усталое спокойствие, упрямство внутри себя. Как-то так посмотрел на охранника, что тот отшатнулся.
- Я из-за тебя не то что ручку, но штаны или рассудок потеряю! - проворчал полицейский и поспешно ушёл.
Про ручку забыл. И обед отдать забыл. Заключённый какое-то время молча сидел, смотря на пустую стену. Потом поднял ручку и стал крутить её между пальцев. Стало как-то веселее, что ли. Хоть какое-то развлечение. А потом придумал потыкать кончиком стержня в краску. И позже с увлечением скрипел, царапая стену. Зверь, правда, должен был быть чёрным - откуда-то пришла такая твёрдая уверенность, но, в принципе, так стало красивее, когда таинственный зверь получил шерсть, а женское лицо отчётливо выступило на стене. Есть хотелось. Сильно. И ужин так и не получил. Устало заснул и забылся, закрутился в ярком сне.
Он стоял на пороге. Из-за приоткрытой двери лился нежный свет. Но уходить в неизведанное и заманчивое одному не хотелось. Обернулся. Девушка в белой одежде грустно улыбалась. Тускло мерцало тяжёлое широкое ожерелье из золота и каких-то голубых камней с чёрными прожилками. И, казалось, огнём пылала золотая птица, обхватившая её голову. Длинные чёрные волосы были заплетены в множество тонких косичек.
- Пойдём вдвоём? - спросил и улыбнулся ей.
- Я не могу, - сказала она.
Губы её задрожали и лицо исказилось. Казалось, вот-вот расплачется. Ему внутри стало как-то холодно и больно. Но девушка не заплакала. Просто здесь не плачут. Здесь нет ни слёз, ни каких-либо особых действий, которыми богат мир там, за порогом. Чувств тоже почти нет. Только самые яркие и самые важные. Все остальные все оставляют на пороге. И там же, за порогом, получают обратно. Те, кто только вернулся, говорят, что там хорошо, интересно. Но как-то много шума и суеты. Иногда туда уходят вместе с кем-то, иногда вместе возвращаются.
Он хотел быть там, но пришлось уйти. Почему-то. Почему не помнил. Здесь как-то стирается память о многом, случившемся там. Немного ждал. Её. Только её. Всё остальные были не важны. И вот вскоре она пришла. Сразу нашла его. Они вместе гуляли во мраке, среди звёзд. Держась за руки. Всегда рядом. Вместе пытались заглянуть за дверь, в неведомое, но их отшвырнуло обратно. Ещё не время. А вот теперь страж сказал, что он может вернуться. Так хотелось пуститься в путешествие в тот мир вдвоём, с ней. Все остальные были неважны. Но она сказала, что не сможет. Что-то сжалось внутри, болезненно. Он понял, что придётся уйти одному. Ушёл. На пороге обернулся. Она смотрела ему вслед и улыбалась. Он запомнил её взгляд и улыбку и вечно искал его там, в океане жизни. Вечно искал и не находил. И это было страшно. Вечно искал и не находил. Вечно искал и не находил. Так обрадовался, когда смог вернуться в ночную пустоту! Сжал её руку. И они опять гуляли между звёзд и долго говорили. Он рассказывал, что было с ним там, за порогом. Рассказывал, пока помнил. Она с интересом слушала его.
А потом ему опять сказали, что он должен вернуться в тот мир. Снова один. Ледяное предчувствие сжало что-то внутри него. Он вдруг понял, что будет вечно уходить в тот мир, вечно искать там её и не находить. Так и случилось. Он каждый раз искал её взгляд и улыбку в женских лицах. Вечно искал и не находил. Вечно искал. А потом возвращался обратно и гулял с ней во мраке между звёзд. С ней было хорошо. Но так хотелось показать ей тот мир! Тот мир был такой шумный и разный! Тот мир постоянно менялся! Только люди не менялись, так же суетились, так же сгибались под вихрем разных чувств и желаний, потрясений и радостей. Ему так хотелось показать ей тот мир, показать ей все краски того мира! Она уже начала забывать, как там. Но раз за разом он получил приказ уйти туда, в океан жизни. Один. Бывало, от тоски он искал там спутников-друзей, спутниц-женщин. Но всё было не то. Он чувствовал, что всегда и везде ищет её взгляд и её улыбку. Он вечно её искал там и не находил. Вечно искал и не находил. Вечно искал...