— Может быть, ты будешь вести себя более разумно, когда увидишь, как дом Тириса наказывает людей, предавших корону, — произнес принц Кристоф тоном вздорного ребенка. — Ведите нас, брат Северин.
Пурпурный священник на мгновение встретился взглядом с Утой, затем пересек «каменный мешок» и открыл железную решетчатую дверь. Она была на вид такой же, как другие двери, за которыми сидели восставшие из мертвых, но вела в темный каменный коридор.
Рэндалл случайно бросил взгляд в одну из камер и в первый раз в жизни ясно увидел восставшего из мертвых, одно из созданий, которых Ута называл доккальфарами. Он — вроде это был мужчина — скрючился на полу, но тем не менее казался высоким и нескладным, у него были светло-серая кожа и круглые черные глаза без зрачков и радужных оболочек. Существо пристально посмотрело на оруженосца и наклонило голову, когда люди проходили мимо его клетки. Рэндаллу показалось, что он мало чем отличается от человека, хотя удлиненные уши в форме листьев и слишком длинные пальцы придавали доккальфару какой-то странный вид.
Когда Ута приблизился к двери, он остановился и взглянул прямо в глаза восставшему из мертвых. Северин подошел, чтобы толкнуть его дальше, но Ута быстро присел рядом с дверью камеры и протянул руку между прутьями решетки.
— Мне очень жаль… Я пытался им сказать. Клянусь, пытался.
Рэндалл угадал глубокую печаль в словах Уты, но Северин грубо схватил Черного священника и потащил его прочь.
— Вы видите, — объявил принц, — ему небезразличны эти чудовища… он прикасается к ним, относится к ним лучше, чем к собственным сородичам.
Рэндалл решил, что ему крайне не нравится принц Кристоф.
— Это не чудовища… ваше высочество. — Ута буквально выплюнул последнее слово.
Северин ударил Уту кулаком в солнечное сплетение, тот согнулся пополам, и у него перехватило дыхание.
— Мне не хочется постоянно бить тебя, брат, — сказал Пурпурный священник, схватив Уту за плечо.
Ута откашлялся и кивнул:
— Ну так перестань бить меня… Брат.
Оттолкнув Северина, он оперся на плечо Рэндалла. Оруженосец злобно посмотрел на Пурпурного священника и попытался помочь Уте выпрямиться.
Стражи повели их дальше мимо сырых, поросших мхом кирпичных стен. В конце коридора Рэндалл различил дверь, запертую на засов; она была сделана из дерева и выглядела даже более прочной, чем стальные решетки, крепко закрытые на замки. Седовласый лейтенант начал открывать дверь, затем обернулся к принцу и спросил:
— Наше присутствие внутри необходимо, мой принц? — В глазах его промелькнуло нечто похожее на страх, и Рэндалл подумал: интересно, что ждет их внутри.
— Да, гвардеец, необходимо, — ответил принц Кристоф таким тоном, словно услышал глупый вопрос. — Ты должен стеречь предателя.
Трое гвардейцев не выглядели особенно счастливыми, но не могли ослушаться приказа принца. Они окружили Уту, и дверь отворилась; от запаха, ударившего оруженосцу в нос, его затошнило. Внутри было темно, и Рэндалл ничего не мог разглядеть, кроме дрожащего воздуха и мерцания единственного факела.
— Вперед! — приказал Северин, шедший сзади, и толкнул Уту в темноту.
Они вошли по одному, и наконец все очутились внутри помещения. Катья двинулась вдоль стен с факелом, зажигая по очереди полдюжины образующих полукруг других факелов.
Когда света стало больше, Рэндалл ошеломленно замер: он увидел огромное темное дерево, росшее на клочке земли посередине, и дряхлого старика, которого дерево опутало своими ветвями. Человек был из народа ро, облачен в простую пурпурную одежду, которая была порвана в нескольких местах, и дерево как будто присосалось к человеку похожими на иглы выростами, торчавшими из темного ствола.
Человек не шевелился, но глаза его были открыты, грудь поднималась и опускалась, и Рэндалл понял, что несчастный все еще жив. Он несколько напоминал внешне принца Кристофа, и оруженосец догадался, что перед ним, скорее всего, Бартоломью Тирис. Глаза его были налиты кровью, и он, казалось, не заметил вошедших.
Катья шагнула, подняла руки в странном жесте и поклонилась диковинному дереву. Северин вытащил меч и, приставив острие к спине Уты, толкнул его вперед.
— Что вы наделали, принц? — с отчаянием воскликнул Ута, глядя на отца короля, опутанного черными ветвями, похожими на щупальца.
— Молчать! — приказал принц с хихиканьем, повторяя жест Катьи. — Разбуди Отпрыска, Катья, разбуди Отпрыска.