Снова затяжное молчание. Тихонько всхлипнула Вика, зажала рот и нос ладошкой. Маго подошел и со спины облапил обеих девочек.
– Но почему? – произнес он единственный вопрос, который был на языке у всех.
– Этого мы не знаем. Но наверняка причина была – может, и не одна. Возможно, постарались те, кто сделал их такими, потому что не оправдали ожидания, или вышли из-под контроля, или что-то еще. Как теперь узнаешь? Все, что мы можем, – это присматривать за собой и друг за другом, быть всегда настороже. Заметили нечто необычное, угрожающее – в себе ли, в другом, – сразу делитесь наблюдениями.
И Платон требовательно вгляделся по очереди в лицо каждого из друзей.
– Да, точно, и чтобы больше никаких тайн друг от друга! – горячо вскричал Угушев, забрался коленками на табурет, чтобы выглядеть повыше. – Мы должны… мы должны быть как одно целое, понимаете? Что знает один, то знают все! И чтобы во всем стоять друг за дружку, как братья и сестры. Пусть у нас будет такой девиз: «Братья и сестры не по крови – вместе до последней капли крови!»
Лицо его раскраснелось, глаза влажно сверкали от воодушевления.
– Да, согласна, так отныне и будет! – сказала Злата.
Платон потянулся через стол, чтобы хлопнуть мальчишку по плечу, но не преминул заметить:
– Ты только к себе не забывай это правило относить, лады? А лучше всего спрашивай себя каждую пару часов: уж не замышляю ли я чего-то втайне от друзей?
Угушев слегка поскучнел, вздохнул, но головой покивал.
– Ну ладно, раз так, то расскажу: ночью мне что-то послышалось, – поколебавшись, сказала Злата. – Как будто в дверном замке ковырялись, но, когда я выскочила в прихожую, все уже стихло. Наверняка мне показалось, потому что я никогда прежде не ночевала одна. Но все равно делюсь.
Маго унесся проверять замок, а Платон глянул в сторону окна:
– Так, расходимся, пока темнеть не начало. Злата, собирай необходимые вещи, пойдешь со мной.
– Куда это? – удивилась девушка.
– Ко мне, естественно. Точнее сказать, к моим опекунам. Объясню им ситуацию, что твой опекун в больнице, они не будут возражать против того, чтобы ты пожила у нас.
– Ладно, – чуточку растерянно произнесла Злата и ушла в комнату.
– Я провожу Вику и Таню, – объявил, вновь возникая на кухне, Маго. – Замки в порядке; наверное, Златке все же почудилось. А какой вообще план действий?
Воронцов озабоченно потер ладонью лоб:
– В смысле?
– Ну, делать мы что-то должны или нет? Нельзя же просто отсиживаться. Предлагаю первым делом выследить ту сущность, которую так боится Танькин Абрек. Или вы мне не верите? – подбоченился и воинственно вскинул голову мальчик.
– Мы тебе верим, – заверил его Платон. – Особенно после того, как ты нашел кусок овчины. Я помню с детства ощущение курчавой шерсти, когда кто-то в темноте касался меня. И Эдуард говорил о подобном. Проблема в том, что мы не знаем, кто в данной ситуации на кого охотится: мы на него или оно на нас. И скорее, все же второе. Или не охотится, а присматривает. Не думаю, что мы его можем поймать. Будь другом, Маго, не лазай больше по кустам.
Угушев выглядел так, будто у него отобрали последнюю радость в жизни. Он спешно спрятался за холодильник, пока не попросили о чем-нибудь еще.
– Как твоя мама себя чувствует? – спросил Воронцов у Вики.
Девочка вяло пожала плечами:
– Сейчас получше, и я снова могу выходить. Знаете, она о взрыве в школе узнала из своего смартфона. Вскочила с постели и бросилась в гостиную включать телевизор – она была не в курсе, что я осталась дома. По пути увидела меня, подбежала и обняла. Впервые за много лет.
– Как же хорошо! – обрадовалась Милич.
– Нет, я понимаю, она не за меня переживала. Но рада, что у нее снова появилась надежда, что ее дочь жива. А с дочерью будет все хорошо, если со мной все будет хорошо. Теперь она каждый день гоняет отца на почту, все ждет это проклятое письмо. Но я боюсь думать, что же произойдет, когда она снова потеряет надежду.
Ни у кого не нашлось слов, чтобы утешить девочку. Платон молча потрепал ее по плечу, а Таня обняла. Тут в дверях появилась Злата с небольшим рюкзачком за плечами.
– Ладно, расходимся, – скомандовал Понедельник. – До сумерек чтобы всем быть дома! Завтра созвонимся с утра; может, за ночь появятся еще какие-то идеи.
Маго тут же вскинул руку, но Воронцов выразительно повторил:
– Завтра.
Все вместе вышли под моросящий дождь в унылую сентябрьскую полутьму. Время было еще обеденное, но небо словно закрыла свинцовая заслонка без намека на просвет. В воздухе парила водная взвесь, оседала на лицах и одежде. От парадного ребята разошлись в разные стороны: Платон со Златой направились к пешеходке, Вика, Таня и Маго пошли в сторону гимназии – оттуда порывы ветра до сих пор приносили едкий запах гари.