– Сколопендра! – обратился бандит к своему напарнику, который издали и вправду походил на насекомое – длинный, мерзкий, с рыжими усиками. – Заведи подругу товарища.
Тихий переменился в лице. Былая уверенность дрогнула, в глазах возник немой вопрос, потом – настороженность.
В комнату ввели девушку, молодую, не старше восемнадцати. Она билась, тщетно пытаясь вырваться из цепких рук.
– Нет! – прошептал Тихий. И закричал: – Она тут ни при чем! Отпустите ее! Она ни при чем!
– Ага, по-другому заговорил! – ухмыльнулся стеклоглазый, видя реакцию заложника. – Так бы сразу!
– Отпустите ее! – сквозь зубы прошипел Тихий.
И рванулся прямо на противника.
Но не смог ничего сделать. Связанные руки, будь они неладны! Да и охранники не спали. Крепкий тупой удар в живот – и Тихий со стоном распластался на полу. Мутные глаза Грифа, напротив которого он упал, молчаливым укором уставились на него. Захотелось заорать – во всю мощь, сдирая горло в кровь. Но не получилось – не хватило дыхания.
– Отпустите… ее… – выдохнул Тихий сквозь боль.
Девушка, услышав знакомый голос, снова попыталась вырваться. Но и ее руки были крепко связаны веревкой, а рот заткнут кляпом.
– Ну так что? – спросил стеклоглазый, сев рядом с Тихим на корточки. – Скажешь координаты?
– Нет, – выдохнул тот. И поспешно добавил: – Не скажу – потому что не знаю.
– Ну что же ты за глупый человек! – сокрушенно произнес бандит. – Неужели не понимаешь, что мы ее сейчас…
– Не знаю, но могу показать, – сквозь зубы процедил пленник.
Такой ответ смутил стеклоглазого.
– Показать? – Он задумался. Потом, переменившись в лице, сказал: – Хорошо. Покажешь. Так даже лучше будет. – А потом кивнул своим бойцам: – Собирайтесь! Мы отправляемся в Зону!
Часть первая
Глава 1
Рейд
Судьба – это не результат случайных обстоятельств, а результат выбора; ее надо не ждать, а создавать.
За пять дней до этого
– Опять? – Знакомые укоризненные нотки в голосе. Сколько раз Тихий слышал их? Особенно когда собирался в рейд. Не счесть.
– Да, опять, – буркнул он себе под нос, натягивая носки. И добавил тоном, не терпящим споров: – Так надо.
Но понял, что без серьезного разговора не обойтись. Снова эта пустая ругань, которая все равно ни к чему не приведет – он не откажется от рейда, она не поймет и будет долго обижаться.
– Надо ему, – всхлипнула Дарья. – Ему надо, а мне что? Опять ночи не спать? Опять думать, что там с тобой? Не убили ли тебя?
– Никто меня там не убьет.
– Ага, как же! Знаю я. Не надо мне старую пластинку заводить, что в Зоне безопасно. Не безопасно! И аномалии эти, и монстры.
– Не монстры, – шепнул Тихий, затягивая шнурок под завязку набитого рюкзака. – Мутанты.
– Да какая разница?! – взорвалась девушка, но тут же подошла к нему, умоляюще прошептала: – Ну хоть телефон возьми. Черкнешь раз в день, что все нормально, и мне спокойней будет.
– Не могу, Даш, сама же знаешь – по биллингу найдут ведь сразу.
– А компьютер твой не найдут? – злобно спросила девушка. – Он ведь тоже как сотка устроен – по нему звонить можно.
– Там ломаный софт – не найдут. В периметре Зоны можно общаться. Все, что за периметр пойдет, любой сигнал, – сразу вычислят. И прямиком к тебе домой и придут. Проникновение на Зону – это статья. Уголовная.
Даша ничего не ответила, лишь устало махнула рукой: мол, делай как знаешь.
Тихий накинул на плечи рюкзак и у лишь самого порога сказал:
– Через два дня вернусь.
Соврал. Ни через два дня, ни через неделю домой он не вернулся.
Содержимое рюкзака: еду, водку, курево, деньги – нужно было занести Кузьмичу – как плату за проход. Таков закон. И нарушить его никто не осмеливался.
Накануне Тихий забежал в знакомый магазинчик – тесный, неудобный, но безопасный. Там и отоварился без лишних вопросов.
Кузьмич сильно рисковал, пропуская чужих за периметр, поэтому бо́льшую часть денег отдавал военным. Сам же довольствовался малым.
– Доброго утречка! – привычно прошамкал беззубым ртом старик, глядя, как Тихий выходит к нему из кустов.
Сутулый, худой как жердь, с дынеобразной лысоватой головой, Кузьмич смотрел на гостя и добро улыбался.
– И тебе не хворать, Кузьмич! – ответил парень, подходя ближе. – Как дела?
Собачонка, привязанная у калитки, залилась писклявым лаем.
– Греда, мать-перемать! Фу! Я сказал: фу! У-у, псина! – Старик погрозил ей кулаком.
Собака виновато поджала хвост, гремя цепью, спряталась в будке.