- Вернись в тело, - без всякого выражения сказал демон. - Еще миг и мы умрем вместе.
'Тебя не жалко', - хотела сказать Роксана, но мертвые губы, уже покрытые синевой, не слушались ее. Она заметалась, поднимаясь к потолку, потом опустилась ниже, к своему собственному, пугающему неподвижностью лицу. Но как вернуться, по-прежнему себе не представляла. Не признаваться же демону в том, что она не знает, как это сделать!
- Посмотри мне в глаза, - демон приблизил лицо, - просто посмотри.
Она сделала то, что он просил... Но лучше бы этого не делала. Остановившееся сердце судорожно затрепыхалось в груди, только ужас, владевший Роксаной, заставил его очнуться. Первый вздох она пережила так, как когда-то пережила первый удар кнута.
Вблизи его глаза остались такими же бесстыдно васильковыми, лишь уверенность в собственных силах истаяла без следа.
- Ну, - язык с трудом ворочался в распухшей, полной крови гортани. - И зачем ты... мне нужен... с договором.
Вместе со словами изо рта текла кровь.
- Я твой слуга.
- Что ты... можешь, слуга...
- Я могу всё. Приказывай.
- Тогда, - она закашлялась, но утереться было нечем. - Убей ведьму и освободи меня.
Он не кивнул головой, не сказал 'хорошо', не уточнил приказание - демон сразу оказался в центре круга, легко переступив защитную черту, пропустившую его со звуком лопнувшей струны.
Ведьма по-прежнему сидела на корточках, прижимая к груди нож. Стеклянные глаза смотрели на демона, застывшего перед ней - сложенные крылья не шелохнулись. На ее лице отражалась немыслимая гамма чувств. Она силилась понять, что уже не находится под защитой выжженной неистовым огнем и обагренной чужой кровью черты. Ее губы шевелились, глаза растерянно перебегали с демона на Роксану.
Вдруг ведьма коротко взвыла и молниеносно выпрямившись, взмахнула ножом. Там, где прежде стоял неподвижный демон, лезвие со свистом вспороло тяжелый воздух. Демон возник у нее за спиной и хрупкие руки, перетянутые веревками жил, опустились на белые плечи. В последний момент ведьма пыталась повернуться, чтобы встретить смерть лицом к лицу, но демон устал ждать. Легко как соломенную куклу он поднял ее над головой. От странного зрелища невозможно было отвести взгляд: обнаженный, и оттого казавшийся уязвимым демон и беснующаяся в его руках ведьма, как дикий зверь, презревший всякое представление об опасности.
Легко, будто играючи, демон швырнул ведьму в стену. Удар был страшен. Черная поверхность зеркала взорвалась сетью трещин. Мерзкий хруст сломанных костей и крик боли слились в один шум. Череп ведьмы разлетелся на куски как гнилой плод. То, что медленно сползало по стене, цепляясь вывернутыми конечностями за стыки между камнями больше не было человеком.
Наверное, после убийства ведьмы, демон выполнил и второе приказание. Но так ли было на самом деле, Роксана не знала. Когда демон, отвернувшись от изломанного тела оказался рядом с ней, все поплыло перед глазами. Из последних сил девушка цеплялась за действительность: в голове птицей в клетке билась единственная мысль, насколько беззащитным будет тело, оставленное наедине с демоном. И не удержали васильковые глаза - рухнула в небытие как в трясину, тотчас сомкнувшуюся над головой.
Глава 4
- Смотри, - Ириния пихнула Роксану вбок. - Опять пришел.
Корнил стоял у самой клетки, широко расставив ноги, будто ждал, что вот-вот непокорная рабыня бросится на него, вгрызаясь зубами в железные прутья. Темные брови сошлись у переносицы. Опаска тенью набегала на хмурое лицо главаря разбойников. Корнил приходил каждый день, изучал Роксану с безопасного расстояния и уходил ни с чем.
Чаще всего Роксана отвечала ему тем же изучающим взглядом, иногда старалась его не замечать и очень редко не замечала его на самом деле. Ей нечем было его удивить, поэтому ей приходилось изо дня в день терпеть его молчаливое присутствие. Ириния говорила, что видела Корнила и ночью, когда однажды вставала по нужде к отхожей яме, вырытой в углу клетки и стыдливо прикрытой дощечкой.
Роксана могла только догадываться, чего именно ждал от нее суровый главарь. События той ночи отпечатались в памяти как диковинный сон. И так же как сновидение - сколько его ни храни - со временем распалось на отдельные фрагменты. Беснующаяся в круге ведьма, душа, витающая под куполом подземного дворца, внушающее страх существо, сидящее у ног - где сон, где явь? Реальной была рана на ноге, от которой через день не осталось и следа, да стертые железом запястья и щиколотки, впрочем, доставлявшие столько же неудобств, сколько и рана на ноге.