— Хочешь, я вас познакомлю?
И, не ожидая ее согласия, потащил ее к креслу, в котором развалился невозмутимый Кирилл.
Когда Женька с Татьяной на буксире подошел, Змей вопросительно поднял глаза.
— Ну ты, Кирюха, и даешь! — хлопнув друга по плечу, безо всякого предисловия воскликнул Женька.
Тот в недоумении поднял бровь. " Молчальник, — отметила девушка. И некстати подумала: — А брови у него тонкие и гораздо темнее волос".
— Сидишь тут себе, ничего не делаешь, а умудрился заинтересовать собой самую красивую девушку в этой компании, — объяснил Женька причину своего восхищения "способностями" Кирилла.
Глаза Змея обратились на Татьяну. Та, нимало не смутившись, протянула ему руку (она была единственной девочкой в семье и росла с двумя братьями, отчего переняла их привычки).
— Привет. Меня зовут Таня.
— Кирилл, — представился тот, взял ее руку и поднес к своим губам. — Очень приятно.
Женька потемневшими глазами наблюдал за этим изъявлением галантности.
— Взаимно, — пробормотала немного смущенная девушка.
— Н-да, везет же некоторым, — прокомментировал вслух Женька. — И почему у меня так не получается? Никого я здесь, похоже, не интересую…
— Это потому, что у меня вид загадочный, — произнес с ленивой усмешкой Кирилл.
— Да? Надо бы тоже потренироваться.
Женька схватил за руку проходящую мимо девушку и сказал, "загадочно" двигая бровями:
— Мадам, позвольте пригласить вас на танец!
Они ушли и вскоре присоединились к танцующим.
Оставшись вдвоем, Таня и Кирилл некоторое время молчали. Парень безо всякого смущения разглядывал девушку, она же не знала, обидеться ли на такую бесцеремонность и уйти или ответить дерзостью на дерзость. В конце концов она выбрала второе и уставилась на парня.
Без сомнения, он симпатичный. Да и одет со вкусом. Алая шелковая рубашка как нельзя лучше подходила к его словно охваченной огнем шевелюре; белые джинсы обтягивали его длинные ноги словно вторая кожа, не давая никому возможности усомниться в его мужественности. Рукава рубашки были небрежно поддернуты, обнажая почти до локтей явно не слабые руки, покрытые золотисто-рыжими волосками. Татьяна заметила на его левой руке необычное украшение: тонкую рубиново-красную змейку с двумя золотистыми полосками по бокам, начинающимися от бусинок глаз и сливающимися у хвоста. Этот браслет обвивал его запястье и уходил под рукав рубашки.
Заинтересовавшись красивой вещицей, девушка не сводила с нее глаз. Змейка была сработана очень искусно: казалось, что она вот-вот поднимет свою крошечную головку и покажет длинный раздвоенный язычок.
— Нравится?
Кирилл снял с руки браслет и протянул ей.
— Очень, — искренне сказала девушка и взяла украшение.
У змейки оказались глаза такого же цвета, как и у хозяина: золотисто-зеленые. Тельце ее было теплым, оно вобрало в себя жар человеческого тела. Но тем не менее Татьяна не могла подавить невольную дрожь, которая охватила ее при прикосновении к безделушке. У нее появилось ощущение, что она держит в руках самую настоящую змею, причем очень опасную. Отвращение, вероятно, так отчетливо отразилось на лице девушки, что Кирилл, нахмурившись, забрал у нее браслет и стал вертеть его в руках.
— Красивая вещь, — сказала Татьяна, устыдившись своего малодушия.
— Да, — согласился Змей. — Это мой талисман.
— Что-то вроде оберега?
— Ага, что-то вроде того.
Змейка была эластичной; в какой-то момент Кирилл едва заметным движением пальцев изогнул ее так, что Тане почудилось, что пресмыкающееся шевельнулось под ласкающим прикосновением рук хозяина.
— Тебе нравятся змеи? — спросила она, с трудом отводя взгляд от браслета.
— Ну, можно сказать и так.
— Почему?
— Не знаю. Если честно, никогда над этим не задумывался. Может, потому что все их боятся.
— И потому ты и себя прозвал Змеем? Чтобы тебя боялись?
— Хм… возможно…
Кирилл снова надел змейку на руку и одернул рукава, словно подводя итог разговора. Он явно скучал, и девушка была только рада, когда ее позвала подруга. Она извинилась и с чувством непонятного облегчения ушла от своего странного собеседника. Знакомство закончилось, не успев толком начаться, но в душе Татьяны остался какой-то неприятный осадок. Возможно, чтобы избавиться от него, девушка одним глотком осушила бокал вина и включилась в общую беседу, приказав себе не думать о Женькином соседе.
Но не тут-то было! Да и как можно не думать о том, кто постоянно сверлит тебя глазами?! Татьяна повсюду чувствовала на себе его испытующий взгляд. И когда танцевала с подругами, и когда сидела за столом, и когда помогала убирать лишнюю посуду. Даже когда она вышла на кухню покурить с друзьями, ей казалось, что взгляд Кирилла проникает сквозь стены. "Чушь какая-то! — встряхнула она головой, и непокорные пряди волос разметались по плечам. — И что ему от меня надо? Не понимаю". Эта слежка начала ее раздражать.
— Чего примолкла, старуха?
Курящий рядом Женька махнул ладонью перед ее глазами.
— Хэлло-о, Земля вызывает! Спишь ты уже, что ли?
Татьяна очнулась от своих размышлений и нежно улыбнулась другу.
— Знаешь, солнышко, я, наверное, пойду домой.
— Как так?! — изумился парень. — Ты что, шутишь?! Веселье только начинается!
— Я устала. Да и голова что-то разболелась.
— Врешь! — безапелляционным тоном сказал Женька. — Все ты врешь! Устала она! Вспомни-ка Новый год!
Девушка покраснела.
— И почему ты мне постоянно напоминаешь про тот злополучный праздник?
— Ну, знаешь, тогда веселиться трое суток подряд ты не уставала! А тут уже через каких-нибудь пару часиков собираешься уходить. Не получится!
Он притянул ее к себе, приблизил свои губы к ее уху и прошептал:
— И к тому же ты сама прекрасно знаешь, почему я не могу забыть про тот Новый год.
Татьяна отмахнулась от него.
— Это было несерьезно. Мы были пьяны.
— Да, но от этого было не менее приятно.
Женька, смеясь, обнял ее и увлек в зал, в круг танцующих.
— Не кисни, старуха, давай лучше потрясемся, кости разомнем, а то, я гляжу, кое-где уже заржавело.
Подмигнув, он закружил девушку и заставил ее изогнуться до самого пола, придерживая ее бережной рукой. Татьяна, хохоча, выпрямилась и проделала тот же трюк со своим партнером. Затем они исполнили что-то вроде спортивного рок-н-ролльного танца и, запыхавшись, тихо закачались под плавную музыку медленного вальса.
— Вот это другое дело! — воскликнул парень, отдышавшись. — А то я уж испугался, подумал — стареешь.
Разгоряченная Татьяна шутливо шлепнула его по руке.
— Скажешь тоже! Да я еще на твоих похоронах станцую!
— Тьфу-тьфу-тьфу, не дай Бог! Мы будем жить долго и счастливо и умрем в один день.
Девушка рассмеялась и уткнулась головой в его плечо, отдыхая. Женька примолк. Затем, через некоторое время внезапно спросил:
— А о чем вы разговаривали, если не секрет?
— С кем? — не поняла Татьяна.
— Ну, с Кирюхой.
— Да ни о чем, — дернула плечом девушка, недовольно скривившись.
— Прямо-таки ни о чем?
— Ну да. А что, ревнуешь? — поддела она его.
— Каюсь.
Женька изобразил на своем лице самое искреннее раскаяние и полюбопытствовал:
— А чего он на тебя так смотрит? Так бы, кажется, и съел глазами.
— Понятия не имею. И вообще, не стоит о нем. Жутковатый тип. Лучше принеси мне выпить. В горле пересохло.
— Смотри, Ларина, напьешься — я тут ни при чем, — предупредил Женька и поспешно ретировался, прежде чем Татьяна успела шлепнуть его еще раз, но теперь уже по мягкому месту.
Он пошел к столу за бокалом для нее, но задержался, разговаривая с друзьями. В ожидании девушка села в кресло, чтобы дать отдых ногам, и снова почувствовала на себе настойчивый взгляд. Раздраженная, она резко повернула голову, надеясь застать Кирилла врасплох и заставить его смутиться хотя бы в этот раз. Бесполезно! Золотистые глаза не дрогнули, лишь зрачки их сузились, став похожими… "На змеиные, — пронеслось у нее в голове. — Ну, это уже паранойя! Пора кончать с этим!"