— Вот именно. И вчера извинилась, и сегодня…
— Сегодня? Когда это она успела?
— Эй, народ! — возмутилась Татьяна. — А ничего, что я тут рядом стою? Хватит говорить обо мне в третьем лице!
— Интересная ты такая! — парировала Ольга. — А в каком еще лице говорить, когда ты нас не слышишь и на вопросы не отвечаешь?
— Вот-вот, — поддакнул Женька.
— Но сейчас-то я вас слышу.
— Так кто тебя знает? У тебя ж на лбу не написано, в отключке ты сейчас или в сознании.
— Я всегда в сознании, — защищалась девушка. — Просто я сегодня… м-м… рассеянна.
— И это ты называешь в сознании? Представляешь себе, — обратилась Ольга к Женьке, словно махнув на подругу рукой, — мы встретили твоего соседа, когда шли к тебе, и наша бесподобная Танюша решила еще раз перед ним извиниться. Я, мол, не могу просто так мимо него пройти. Ну ладно, думаю, если уж ты такая принципиальная, дело твое. Через некоторое время выглядываю я из окна…
Татьяна замерла.
— …а она стоит перед ним, смотрит ему в глаза, а у самой глаза пустые-пустые. Как у кролика, которого удав загипнотизировал. Стоит и молчит. Он ей что-то говорит, а она молчит и просто смотрит, не мигая. И то называется — в сознании? Нет, Танюха, с тобой явно что-то не так, — заключила Ольга. — То ли тебя на почве чувства вины перемкнуло, либо одно из двух. Ну вот, смотри, она меня снова не слушает!
Девушка действительно больше не слушала подругу. Так значит, ничего не было?! Не было той необычной вспышки, не было ощущения шелковистости его волос под ее рукой, не было того страстного, сладкого поцелуя?! Но она же все это помнит! Помнит все так отчетливо, словно это было наяву! Помнит, как преобразился вдруг Кирилл, помнит мягкость его губ, помнит ощущение его руки у себя на щеке! Как такое возможно?! "Кажется, я действительно схожу с ума!"
Женька щелкнул пальцами перед лицом Татьяны.
— А? Что? — спросила она, с трудом возвращаясь в реальность.
— Тань, ты меня пугаешь, — сказал парень. — Ты, часом, не заболела? Может, перегрелась? Как ты себя чувствуешь?
— Не знаю, — честно ответила девушка. — В голове все путается.
— Ну-ка, иди сюда.
Женька заботливо усадил ее на стул, пощупал ей пульс, потрогал лоб. Ольга принялась массировать ей плечи.
— Да перестаньте вы! Я не больна, со мной все в порядке, — смущенная такой внимательностью со стороны друзей, запротестовала Татьяна.
— Так, пульс нитевидный, учащенный, — не обращая внимания на ее протесты, деловито сказал Женька. — А это значит…
— Что это значит, доктор? — спросила заинтересованная Ольга.
— А черт его знает, что это значит, — серьезно сообщил парень. — Так в сериалах говорят.
Ольга мгновение недоуменно смотрела на него, а потом расхохоталась.
— Чего она ржет-то? — сохраняя на лице ту же серьезную мину, спросил Женька. Глядя на его оскорбленное лицо, следом за Ольгой покатилась и Татьяна. Секундой позже, не выдержав, фыркнул и сам "доктор". Когда несколько мгновений спустя на кухню заглянул Сергей, он обнаружил там три корчившиеся от дикого хохота фигуры, и спросил:
— А чего это вы, а?
Чем вызвал новую вспышку смеха.
— Ой, я не могу! — простонала Ольга, держась за живот. — Ой, я щас помру!
— Не помрешь, — давясь от хохота, еле выговорила Татьяна. — У нас же… у нас же доктор есть!
— Это у нас здесь курс смехотерапии, — вытирая выступившие от смеха слезы, объяснил Женька озадаченному другу.
— Ну-ну, — хмыкнул тот, глядя на них, как на законченных придурков. — Там тебя парень спрашивает.
— Какой парень?
— Ну этот, вчерашний. Который на коляске.
— Кирилл, что ли?
— Во-во, он самый.
Веселье мгновенно стихло. "Вот принесло же, блин, этого Змея! — раздраженно подумал Женька, глядя на вновь окаменевшее при звуке его имени лицо Татьяны. — Я только отвлек ее!"
И парень вместе с Сергеем вышел из кухни.
— Тань, да что с тобой такое? — уже не на шутку встревоженная Ольга присела рядом с подругой и взяла ее за руку. Рука была холодной, как лед. — Что случилось?
— Нет-нет, ничего. Все в порядке, — сказала Татьяна и, словно в подтверждение своих слов, сделала большой глоток пива, но не рассчитала и поперхнулась, раскашлявшись. Довольно чувствительный хлопок по спине, которым угостила ее сердобольная подруга, быстро привел ее в чувство.
— Что-то не похоже, что в порядке. Это все из-за Кирилла? Может, позвать его сюда?
— Нет! — вскрикнула девушка. Ольга вздрогнула. — Нет, не надо, — уже спокойнее сказала Татьяна. — Он тут вовсе ни при чем. Я перед ним извинилась, так что теперь я чиста.
"Извинилась ли? — пронеслось вдруг у нее в голове. — Ведь если не было поцелуя, может, и извинения не было? А что было? Это просто кошмар какой-то!" В одном девушка была уверена на все сто процентов — больше она Кирилла видеть не хотела. Никогда в жизни!
— Ну как знаешь, — протянула Ольга. — Ладно, ты сиди здесь, а я схожу кое-куда. Как говорится, "пиво просится наружу, даже пиву я не нужен".
Девушка ушла, а Татьяна осталась на кухне, прихлебывая пиво и с нетерпением ожидая возвращения Женьки. Ей было любопытно, зачем пришел Змей, и одновременно страшно от того, что Женька пригласит его зайти.
Но этого не случилось. Вернувшийся Женька удивленно воззрился на пустую бутылку, стоявшую на столе.
— Ну ты, Танюха, и алкоголичка! Стоило мне на пару минут отлучиться, а она уже целую бутылку вылакала!
— Это для поправки, — не смутившись, заявила та. — Доктор прописал.
— Я прописывал смехотерапию, а не пивную.
— Так после пива смеяться проще.
— Ну да, вижу, что эта терапия уже помогла, — улыбнулся парень. — Узнаю свою Татьяну.
— И вовсе я не твоя, — показала ему язык девушка.
— Ну точно, пришла в норму. Надо будет взять на вооружение твою смехопивотерапию. Кстати, вот, тебе Кирюха принес. Говорит, что ты обронила.
Женька протянул ей носовой платок. Действительно, это был ее платок. Она и не заметила, как потеряла его.
— Спасибо, — сказала Татьяна, забрав у него платок.
— И еще просил передать, что ему было очень приятно. О чем это он? — подозрительно спросил парень.
— Ну, наверное, ему было приятно поговорить со мной.
— Ольга же говорила, что ты молчала, — прокурорским тоном заявил Женька.
— Ну да, а до этого мы разговаривали.
— Точно? А то смотри у меня!
Парень шутливо-угрожающе погрозил ей пальцем. Девушка смиренно опустила голову.
— Ну ты же знаешь, я тебе никогда не изменяла и изменять не собираюсь, — медовым голосом проговорила она.
— Язва, — сказал парень, нежно глядя на нее. — Пойду принесу тебе еще пива, пока ты опять не загрузилась.
Татьяна задумчиво смотрела на платок, потом вдруг поднесла его к лицу и вдохнула. Ткань пахла Кириллом. Тем Кириллом, которого она целовала. Сладкий запах одеколона и чужого тела.
"Просил передать, что ему было очень приятно". Что это значит? Что ему было приятно? Переброситься с ней парой ничего не значащих фраз или…
— Ой, да выбрось ты все это из головы! — раздраженно сказала она сама себе вслух. — Надоело! Было или не было — забудем об этом! И все!
Она скомкала платок, сунула его в свою стоящую на подоконнике сумку и решительно направилась в зал.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Спустя две недели забыть Кирилла так и не удалось. Мысль о нем возвращалась к Татьяне как бумеранг, который невозможно выбросить. Он снился ей каждую ночь, прекрасный, притягательный, но недоступный. Иногда он стоял в кругу змей, которые не давали девушке приблизиться, иногда ее не подпускала все та же змейка, обвившаяся вокруг его запястья, а иногда (и это было страшнее всего) Кирилл умирал, лишь стоило Татьяне коснуться его. Умирал долго и мучительно, и его сверкающие глаза на посинелом лице не отрывались от глаз девушки, словно он хотел что-то сказать, объяснить или попросить. Но она его не понимала…