- Дражайшая кузина, причем здесь я? Ведь это тот мерзавец пытался тебя обесчестить, порвал платье, оставил синяки! - он вновь шагнул к девушке, но та за время его короткого монолога начала понимать, в чем дело и потому отшатнулась от «спасителя» ближе к «мерзавцу».
Неслыханно! Он предлагает ей, потомку древнего уважаемого благородного рода, белой волшебнице, сыграть низкую роль презренной клеветницы! Да как он посмел ее так унизить!
- Альфред Филипп Инис, - ярость и негодование притупили страх и обиду, - мне сейчас очень стыдно, что мы носим одну фамилию!
- Да, мне тоже, - скривился ее кузен, поняв, что помощи от девушки он не дождется. - Невозможно поверить, что у нас общий дед.
- Можешь утешать себя тем, что у нас разные бабушки, - вот этим Альфред и не мог себя утешить, так как в отличие от Абигаль, бабушкой которой являлась белая волшебница-аристократка, его бабкой была обыкновенная горничная, работавшая когда-то в доме Феликса Иниса. Абигаль била по больному.
- Думай, что говоришь! - пошипел кузен.
- Ни шагу дальше! - воскликнула девушка срывающимся голосом, но руки сделали уверенные пасы, и ладони предупреждающе засветились золотистым светом. - Я не дам себя избивать ради твоих сомнительных политических авантюр!
- Дурой была, дурой и осталась! - плюнул Альфред. - Что ты можешь против шести магов?
За его спиной послышалось шипение и потрескивание… магическая вспышка, и… иней покрыл перила и мраморный пол балкона.
- Где здесь маги, придурок? – прозвучал насмешливый голос.
Альфред резко обернулся и увидел пять ледяных фигур, вокруг которых прохаживался Сэтус.
- Такая слабая оборона, медленная однотипная атака, - равнодушно пнул он одну из статуй, - как неинтересно, я разочарован. Инис, надеюсь, это были не лучшие твои люди?
- Смотри, что ты наделала! - накинулся Альфред на Абигаль.
- Я?!- возмущенно ахнула девушка. - Сам виноват, не подобает белому волшебнику плести паутину интриг и раздора, потому Свет и оставил тебя.
- Умолкни, бестолочь! – окончательно рассвирепел кузен.
- Сам заткнись! - оборвал его Вергилий, сделав зигзагообразное движение рукой, и губы Альфреда намертво склеились. Тот замычал, вцепившись в нижнюю челюсть побелевшими пальцами и заметался по балкону, затравленно озираясь по сторонам.
- Я ожидал от Иниса большего, - с искренним огорчением заметил Сэтус.
- Милорд, надеюсь, вы не будете пользоваться своим преимуществом?! - спросила девушка, с беспокойством следя за братом.
- Преимуществом? Я?! По-моему, вшестером пришли как раз они!
- Мой кузен глуп и молод, простите его.
- Я подумаю.
- Подумаете?.. Значит, вы не снимите заклятие?
- Не вижу смысла, сейчас сюда набежит народу, кто-нибудь да снимет…М-да-а-а… обмельчал род Инисов, - вновь прищелкнул Вергилий языком, наблюдая, как Альфред кубарем катается по полу.
- Милорд, - сладко пропели у него за спиной, - защищайтесь!
Девушка была до глубины души задета таким пренебрежительным высказыванием о ее роде и кинула в нахала сплетенным заклятием. Сэтус лишь дернул в сторону головой, и золотистые нити пролетели мимо.
- Неплохо, - присвистнул чародей, - лучше, чем твой бра… Что?!
- Совсем неплохо! - победно улыбнулась та. Заклинание бумерангом вернулось и ударило ничего не подозревавшую жертву в спину.
- Ты в полете перехватила свое заклинание и развернула его? - дернул невидимую сетку Сэтус, но путы не ослабели.
- Не надо недооценивать Инисов! - горделиво вздернула носик девушка. - Дальше разбирайтесь со всем сами.
- Абигаль! - крикнул он ей в спину. - Ты не против, сходить завтра вечером в оперу?
- Против!
- Не любишь оперу, ну тогда можно сходить в ботанический сад или на какое-нибудь обозрение.
- Что?! Ми… ми… милорд, вы сумасшедший! А я с безумцами не общаюсь!
- Правильно делаешь. Мне бы не понравилось, если бы моя избранница общалась с разными чудиками.
- Ваша кто?! Сударь, пока болезнь еще не сильно запущена, обратитесь к лекарю! - толи всхлипнула, толи вскрикнула Абигаль, убегая с балкона.
- Лекарю это не вылечить, - глядя ей вслед, прошептал Вергилий.
Их встреча, что это было – милость святой или злая шутка искусителя. Абигаль, конечно же, считала, что второе и потому тщательнейшим образом оберегала свое сердце от дальнейшего влияния Сэтуса. Но этот «подлый колдун» каким-то непонятным образам постоянно пересекался с ней на прогулках или приемах, на охоте или ярмарке, в театре или библиотеке магических реликвий, она везде чувствовала его взгляд, так же как и сопровождающие ее кавалеры… Которые потом, к немалому удивлению всех, так и не решались пригласить прекрасную дочь Инисов на повторную прогулку или хотя бы танец.
Девушка злилась на него за бесцеремонность и самоуверенность, но еще больше на себя за тот робкий, но непотухающий огонек радости и счастья, который вспыхивал каждый раз, когда их взгляды пересекались. «Это немыслимо, это кощунство даже предположить, что мы можем быть вместе!», - шептала она каждый раз после очередной встречи, но стоило только ей заснуть, как все «немыслимое» и «кощунственное» исчезало и превращалось… уж совсем в богохульное.
«Я должна с ним поговорить! Раз и навсегда прервать любые его действия, направленные на меня!» - решила Абигаль после очередного сна, финал которого был уж совсем неприличный. «И откуда это бесстыдство в моей голове?! Права была Мина, не нужно было читать тот фривольный роман, подсунутый Корнелией! Я поговорю с ним, как только перестану краснеть всякий раз, вспоминая его лицо!».
И она поговорила! Смело глядя ему в лицо, сжав пальчики на сумочке, где лежало заученное как оберег-заклинание рукописная памятка «Как отказать черному магу». Но, увы, в этой памятке не было ни слова о том, что делать, если этот черный маг начнет тебя целовать. А потому оно было на месте предано огню вместе с сумкой. Автор же сего бесполезного руководства постыдно бежала, оставив за спиной счастливо улыбающегося чародея.
Следующая памятка была обширней и включала в себя подпункт: «Что делать, если тебя поцеловал черный чародей», но свой финал она встретила порванной в клочья в сточной канаве, поскольку не смогла помочь хозяйке ни основными пунктами, ни подпунктом.
Были еще четвертая, пятая и шестая, но участь их была также бесславна, как и у предшественниц. Седьмую Абигаль даже не начинала писать, но встреча была… и поцелуй тоже.
Потом девушке уже было трудно вспомнить, когда мысли о Вергилии Сэтусе перестали быть кощунственными, а стали самыми желанными, она влюбилась. Влюбилась в человека, которого отожествляли с черной магией, в природного врага ее семьи. Этого было не изменить и не забыть, можно сколько угодно прятаться от реальности в мечтах, забываться по вечерам в объятиях любимого, но приходило утро.
А по утру за завтраком глава рода Феликс Инис почитывал газеты и безапелляционно заявлял, что «пора разобраться с зарвавшемся щенком Сэтусов». И Абигаль молчала, опустив глаза к нетронутой тарелке с едой, она не смела даже заикнуться о своей любви. Авторитет Феликса был незыблем!
Полноправный хозяин и господин. Даже его жена не смела возразить, когда наследником был объявлен Артур, внебрачный, но единственный ребенок мужского пола, рожденный у главы дома. Трем законным дочерям было выбрано по мужу и выделено роскошное приданное, если судить по меркам обычных людей, но совершенные крохи, если знать правду о финансах Инисов.
Абигаль долгое время не могла понять, почему дед не разрешил ее маме как остальным дочерям покинуть фамильный особняк. Старшая дочь по-прежнему проживала вместе с родителями, так же как и ее сводный брат Артур со своим семейством. Абигаль никогда не нравилось возвращаться в этот дом и единственное, что заставляло ее покидать пансионат на каникулах, это мысль о маме. Теперь же она вынуждена здесь жить, и деспотизм деда давил неимоверно. А еще она начала за собой замечать, что все чаще и чаще ей хотелось оборвать его речь, выразить протест или просто сказать: «Нет». Видимо этому имелась причина. Красивая такая причина со светлыми волосами, черными глазами и обезоруживающей улыбкой то насмешливой и дерзкой, то чарующей и нежной. И потому она молчала и соглашалась со всем, боясь разрушить то иллюзорное счастье, что смогла создать втайне от деда.