- Знаешь, я все думал, что ты никогда не забудешь этого своего... - заговорил он, а я задумалась, и решила таки уточнить.
- Кого?
Вова рассмеялся, целуя меня в плечо.
- Молодец и не вспоминай! - похвалил непонятно за что парень, потом задумчиво провел пальцами по шее и убрал локоны, чтобы и эту часть тела наградить поцелуем. - Что это за шрам? Такое впечатление, будто тебя кто-то кусал...
Он не договорил до конца. Испуганно вскочил на ноги, когда я скатилась с дивана и поползла в ванную вытирать кровь, снова хлынувшую из носа.
- Знаешь, меня это уже начинает пугать! - заявил парень, наблюдая за тем, как я сгибаюсь в три погибели над умывальником, временно окрашенным в багровый, из-за крови.
- А меня вот ни капельки не пугает! - гордо выдала я, глянула на себя в зеркало... Зря! Потому что с гладкой поверхности на меня таращилось жуткое нечто, точнее упырица, сверкающая красными глазищами и, судя по кровавым разводам под носом, на подбородке, груди и шее - успевшая кем-то поужинать. Короче, после созерцания себя во всем великолепии, меня еще и стошнило - вот такая самокритика.
- Похоже, ты сама себя напугала, - заключил Вова, присел рядом, придержал волосы, чтобы не пачкались, и задумчиво произнес: - Дин, может, ты беременна? А?
- Бе! - было ему ответом на такую фантазию, потому что мне стало еще хуже.
- Зачем так остро реагировать? - хмыкнул парень. - Я был бы только рад! Я хочу от тебя сына!
- Бе!
- Ну, ладно, - продолжал вести задушевные разговор Владимир. - Хочешь дочку? Пусть будет!
- А может сразу двойню, а? - огрызнулась я, наконец, прекратив обнимать, как выражалась Римма, "холодного блондина". Еще раз умылась и вернулась в комнату, одеваться.
- Дин, если я сделаю тебе предложение, ты за меня замуж пойдешь? - не умолкал он.
Я остановилась, окинула взглядом этого сказочного принца, в данный момент не имевшего ни коня, ни плаща, ни даже фигового листика, чтоб прикрыться, и всерьез озадачилась вопросом, откуда он мне сейчас кольцо доставать будет...
Двадцать минут хохотала с собственных мыслей, катаясь по дивану и дрыгая ногами. Вова обиделся, насупился и пристроился в уголочке, не мешая мне наслаждаться истерикой.
- Дура! - фыркнул женишок. - Я абсолютно серьезно, а ты...
- Может не стоит так торопиться? - попробовала вразумить его я. Отчего-то сама идея выйти замуж вдруг показалась мне ужасающей.
Только открыла двери родного дома, как на меня с вешалки рухнул "призрак, летящий на крыльях ночи". Выпустил когти, цепляясь за воротник моего пальто и, повиснув грузом, килограмм этак в тринадцать, противным голосом потребовал: "ЖРАТЬ!!!".
- Твою мать! - смогла только ответить я, падая на пол под весом котяры. Еле смогла его от себя отцепить. А он, пользуясь моим замешательством, принялся рыться в оброненной сумке. - Тебя две недели не кормили?
- Только утром забыли, - поведал домовой, выглядывая из-за угла.
- Где? - вылез из сумки кот и тут же навострил уши, чтобы броситься на Василия. Я вовремя ухватила эту пушистую машину смерти за хвост.
- Тпрррр! - прикрикнула я. - Тормози, лошадка!
Доморощенный пони зашкреб когтями по линолеуму, горланя что-то о несправедливости и склерозе некоторых отдельно взятых ведьм, которые сами утром колбасу трескали, а с несчастным мучеником не поделились.
- Идем на кухню, исправим!
Родители должны были появиться только к восьми вечера и до этого времени, нам с Василием пришлось очень постараться, чтобы накормить Холодца, налепить вареников и выпечь пирогов. В общем, после всего мы дико устали и уселись на кухне. Я пила чай, домовой уплетал горячие пироги, а кот... Он вздумал не отличаться, и взгромоздил свою миску на стол.
Хлопнула входная дверь и Холодец, как обладатель шестого чувства, первым узнал, кто пожаловал домой. Мы тоже поняли, но по поведению зверюги. Когда кот прыгает на люстру и дрожит - значит Маринка привела племянника.
Митька влетел в кухню. Он замер на пороге, осматривая помещение на наличие пушистой игрушки. Увесистая киска в этот момент затаила дыхание в своем укрытии под потолком.
- Киця? - позвал ребенок Холодца.
Подлая зверюга отчаянно притворялась отсутствующей.
Кота сдал с потрохами Василий. Он с деловитым видом сербнул с блюдца чай и как бы случайно, вроде бы мух отгоняя, ткнул пальцем в потолок. В глазах пельменя разгорелся игривый огонь, обещающий мохнатому троглодиту жуткие пытки, то есть игры. Ребенок поднял голову и тут... Люстра не выдержала, рухнув вниз вместе с Холодцом и куском штукатурки.
- Мяяяя! - завопил кот и со всех лап рванул вперед, надеясь проскочить под ногами мальчишки. Ему бы это и удалось, если бы племянник не ухватил его за лапу. Поднялся визг, писк и вопли. Я быстро, не без помощи магии, приладила люстру обратно. Маринка за ухо оттягивала орущего сына от вопящего кота и, весь этот ор пытался перекричать своим "Привет!" муж сестры - Виктор.
Холодцу сбежать не удалось - его тискали с особым наслаждением, дергали за уши, и запихивали в пасть здоровенные куски пирогов. Кот впервые был не рад тому, что его кормят. Смотрел на меня с мольбой и отчаянием, а я ухмылялась, не предпринимая попыток во спасение зверя.
"Пусть теперь не жалуется!" - злорадно думала я, наблюдая за откармливанием котяры.
- Чего такая задумчивая сидишь? Как там Вова? - сразу перешла к делу сестра, присев за стол.
- Вова... - вздохнула я.
- Поссорились? - Витя всегда проявлял ко мне заботу, и был в любой момент готов предоставить свою жилетку для заслюнявливания.
- Если бы! У нас сегодня состоялся очень интересный разговор.
И замолчала. Витька с Маринкой уставились на меня, ожидая продолжения.
- О чем? - подсела ближе сестра, чуть ли не в рот мне заглядывая.
- О детях, о свадьбе... - я подмигнула Митьке, резко бросившему кота, после такой новости. Холодец, сообразив, что ему дарована свобода, тихонько, погреб в коридор, чтобы слинять в зал, а там забиться под диван. На самом деле, его бы это не спасло. Митька - ведьмак, и ему стоит всего-то пальчиком шевельнуть, чтобы мебель подвинуть. Ребенок сжал и разжал кулачки, нащупал воздух и всерьез оскорбился исчезновением игрушки. Нахмурился, пошел в зал...
- То есть он сделал тебе предложение? - уточнил Витя, я кивнула.
В зале раздался жуткий скрип и скрежет мебели по линолеуму, затем дикий протест кота: "Мяяяя..." - впрочем, оборвавшийся на середине. Через минуту Митя снова объявился в кухне, волоча Холодца за хвост по полу. Тот с видом "будь что будет" сдался на милость племянника и сложил лапки на груди, задумчиво рассматривая проплывающий потолок.
- Ну не сделал. Намекал. Точнее тупо спросил, соглашусь ли я, если он позовет меня замуж! - пояснила я, и родственники обомлели. Митька снова выронил кота из цепких пальчиков, бросив на меня слишком уж злобный взгляд. Он явно был не в восторге. Все требовали признаться, чем закончился наш диалог, я и рассказала. - Просила его не торопиться.
- Он после этого с тобой разговаривает? - спросил Витя. - Меня бы твой ответ оскорбил!
Повисла тишина. Маринка никак не могла понять моего поступка. Витя тоже.
- Слушай, Марин, - задумчиво протянула я, отпив глоток чая, и подвела разговор к более интересующей меня теме. - А тебя тошнит по утрам?
- Неа, - замотала головой сестра.
- А от вида крови?
Отвечать было уже не обязательно. Маринка за считанные секунды оказалась в ванной.
- Значит, тошнит! - тяжело вздохнула я, отметив в уме, что меня еще и тянет на странности в выборе еды, и насытиться никак не могу. Короче, стоит сходить к гинекологу.
Естественно, за ужином обсуждалось мое недостойное поведение в отношении жениха. Папа уже оплакивал мою одинокую судьбу, а мама с Маринкой, будто сговорились, предсказывали, что Вова меня бросит. Причем к попытке усовестить меня даже Вася подключился, и сделал это в свойственной ему манере: "Ну, ты и пробка!" - протянул он, получил тапкой и исчез.