А потом он сцедил остатки крови и все... Боль... Мрак...
Воздух царапал легкие и разрывал их. Я не могла отдышаться.
- Я же сказал, выйди до гибели! - ругал меня Константин.
Я смотрела на него, лежа на земле, в объятиях Даниэля. Такого же бледного, наверное, как и я сама.
- Отпусти! - зарычала я.
- Дина? - удивился смене настроения он.
- Сволочь! - нашла в себе силы подняться на ноги я. - Значит, ты ради меня вернулся, да?! И никого запугивать тебе не надо, да?! И никого ты здесь не ищешь! Лживая, одержимая жаждой убийства, тварь!
Он смахнул со штанин траву и, не выдавая ни капли эмоций, обратился ко мне.
- Значит, ты знаешь, что он здесь? - холодно спросил Куран.
- О да! В курсе, поверь! И угадай, кто ему нужен? Хотя зачем гадать. Ты итак прекрасно знаешь! - я готова была рвать и метать... метать гранату, желательно, чтобы она разорвала одного вампира на запчасти. - Знаешь, что, Куран? Меня задолбало быть марионеткой, и участвовать в твоих махинациях! Собирался устроить ловлю на живца? Хоть бы честно признался. А то мозги он мне пудрил: люблю, скучаю... Я, как дура, уши развесила, уже собиралась бросить доброго, честного, верного жениха, ради чего?!..
- Не начинай! - прикрикнул на меня он. - Я говорил правду о причине своего приезда!
- Ага, - съязвила я. - Только забыл упомянуть, что это не вся правда. Ведь самое интересное ты оставил на десерт!
- Дура, - поставил точку в ссоре Даниэль.
- А я и не сомневался, - подвязался Херувим, и получил проклятием, а заодно и огнем по морде. Превратился в мохнорылого и слегка подпаленного уродца.
- Эй! - обиделся он.
- Свободен, пока я не передумала, - отпустила его на все четыре стороны я, после чего и сама потопала в направлении к дому.
Глава 26. За маской притворства.
Дождь стучал по подоконнику, вторя моему плаксивому настроению и усугубляя его. Я перевела шесть упаковок салфеток, утирая распухший нос. За бумажными использованными комочками уже не было видно кровати.
- Держи, попей, - принес мне чай с малиной Вова.
Сел на край, обнял. Я сделала несколько глотков и пристроила голову на плече жениха, радуясь тому, что так и не завела разговор о расставании.
- Уже легче? - спросил он, поглаживая меня и укрывая одеялом.
- Да, спасибо.
С ним очередное предательство Курана не казалось концом света. Мои глаза раскрылись, и я четко знала, где ложь.
Мои нервы, когда я разбивала вазы (и втихаря от всех, клеила магией заново, чтобы мама не ругалась), парень перенес стойко. Даже купил мне три дешевые стекляшки и одну пластиковую (последнюю, наверняка, в качестве насмешки, потому как ее можно было только пинать), чтобы я в свое удовольствие устраивала бардак и не портила мамины сервизы. Потом Вова вытирал слезы, льющиеся по моим щекам. Разговаривал со мной на отвлеченные темы, и самое главное - он не спрашивал о причине депрессивного состояния.
- Как ты только меня терпишь? - задумалась я, вспомнив все, что устраивала за последние несколько дней.
- Я люблю тебя, - произнес он. - Поэтому и терплю. И согласен терпеть долго и нудно. То есть до смерти.
- Твоей или моей? - уточнила я и сама рассмеялась, отыскав долю шутки. - Вов? Спасибо, что ты есть!
В его объятиях я чувствовала себя более спокойной, правда, дико вымотанной. Посмотрела на окно. Подумала, что Судьба - хреновый распорядитель праздников. И я решилась устроить собственный, спланированный и нормальный.
- Как думаешь, нас могут расписать раньше?
Вова улыбнулся.
- Я узнаю. Завтра же. Может быть, кто-то отказался, и нашу дату сдвинут. - Обрадовался он.
В то время, как я твердо вознамерилась подправить предначертанное, подростки собирались обмануть всех и вся, ускорив процесс взросления. Происходило это примерно так...
Дашка проскользнула в комнату брата. Залезла к нему под одеяло, попав в теплые объятия парня. Он навис сверху, жадно целуя ее.
- Только ты... - опасливо проговорила она.
- Я аккуратно и нежно! - пообещал Димка и примерился к еще одному поцелую.
Тудух! Тудух! Тудух! - ненавязчиво отбарабанил в двери глас совести и бабушка в одном лице.
- А ну, выходи! Я знаю, что ты там! - потребовала Антонина Григорьевна и Дашка поняла, точнее почувствовала, что быть ей битой. Вылезла из-под одеяла, поправила ночную, и вышла к ясновидящей.
- Бесстыдница! - распекала ее бабушка, а Димка грешным делом задумался о средствах защиты от магического наблюдения. Но ясновидение - это вам не колдовство!..
На следующий день Сашка провел им лекцию о пестиках и тычинках, вкратце описав приятные и не приятные последствия близости между магами, оборотнями, ведьмами и простыми смертными. Однако гормоны в юных колдунах все равно играли, и приструнить их было невозможно.
Что касается меня, то...
Я скользила равнодушным взглядом по серебристому платью, подаренному Кураном по случаю свадьбы друзей. Надела. Смастерила из растрепанных волос прическу. Задумалась об украшениях. Открыла шкатулку. Первое, что попало в поле зрения - родовой перстень с красным камнем и перевернутой королевской лилией. Примерить его на палец я так и не осмелилась, - зачем-то сунула его в потайной карманчик, прикрытый складками юбки.
- Очень красиво! - заглянул в комнату Вова.
Он смотрел на меня блестящими глазами и не мог налюбоваться. Хотя через секунду вспомнил, кто мне эту красоту подарил, и нахмурился.
- Почему ты должна идти с ним, а не со мной? - злился парень, но на самом деле его раздражал факт потраченных на меня денег другим мужчиной.
- Я же объясняла.
Хотела присесть. Побоялась помять платье, и осталась стоять, переминаясь с ноги на ногу.
- Это очень консервативная семья. К тому же, они проповедуют особый образ жизни. Заперлись в уединенном доме и не хотят пускать посторонних.
- А как же вы с Даниэлем умудрились проникнуть в их цитадель? - не мог понять он.
- Вов, просто дождись меня, хорошо? - успокоив его ревность легким поцелуем, я вышла в коридор, сунула ноги в туфли, и повторно прокляла самого популярного в этом году вампира. Вот просто уверена, что он специально обувь выбирал для "любимой жены" на размер меньше!
"Ничего! Я его этими туфлями... " - мысленно грозилась я, сползая по лестнице на первый этаж. Каждый шаг казался мукой. Вспомнилась очередная сказка. На этот раз про Русалочку, которая отдала хвост в обмен на ноги, и при ходьбе ощущала, будто земля превращается в острые ножи.
Когда я выползла из подъезда, мои размышления вращались вокруг трех вещей: пулемета, заостренного осинового кола и гильотины. Причем именно в этой последовательности я бы их применила по отношению к своему драгоценному супругу. Он же, довольный собой, стоял возле машины и мускулом не пошевелил, чтобы помочь мне. Наслаждался, гад!
Единственное, что сделал Куран - открыл дверку. Я хлопнулась на сидение, не здороваясь, и не желая разговаривать. Впрочем, до дома Карла мы ехали в тишине, не утруждаясь поддержанием ненужных светских бесед. Лишь у самых ворот, припарковав машину, Даниэль проронил одно-единственное слово. Да и то приказ: "Сиди!". Вышел из салона, достал что-то из багажника и, открыв дверь с моей стороны, присел передо мной на одно колено. Просил он не руки, а ноги: нагло одернув мою юбку, ухватил за лодыжку. Стащил с меня туфлю, и одел другую: мягкую, на невысоком каблуке, более устойчивую. Все, что я смогла в тот момент - злобно высверливать в нем четыре дырки взглядом. Я хотела сказать ему что-нибудь очень оскорбительное, но не нашла ни одного подходящего слова, характеризующего мерзкую личность.