С первыми лучами Солнца мы уже находились на главной улице Новошепеличей, заполненной разросшимися яблоневыми деревьями. Я с удивлением обнаружила еле различимый свет в одном из окон. На заборе и на окне были таблички: «Здесь живет хозяин дома».
Не обращая внимания на протесты Фазы, свернула к крыльцу и стала барабанить в дверь.
Вопреки моим ожиданиям, дверь никто не открывал. Но вскоре из-за угла дома, там, где были какие-то заваленные сараюшки, выглянула маленькая сгорбленная бабулька с вилами наизготовку:
— А ну! Пошто мне в дверь колотишь?
Опешив, я сделала два шага назад:
— Мы не мародеры, — пролепетала в тот самый момент, когда вилы почти уперлись мне в грудь.
— Баул свой бросай! — скомандовала старушка. — Сейчас побачим, шо там у тебя. Не мародеры они. Сколько вас?
— Я не могу. Там раненый, — карабин с ремня я все же отцепила в тот момент, когда Фаза заворочался в мешке и попытался встать.
— Господи Исусе! — хозяйка дома перекрестилась. Тут же бросила вилы и, растеряв всю свою враждебность, кинулась нам на подмогу.
Вдвоем с ней мы втащили спальник в дом и помогли моему спутнику выбраться. Он тяжело сел на лавку. Бабушка стала отдавать нам распоряжения и растормошила совсем немощного старичка, спавшего на печке.
***
Как оказалось, внешность бабушки меня обманула. С виду «Божий одуванчик», она была довольно резвой для своего возраста. Да и полжизни работы на какой-то руководящей должности свой отпечаток наложили. Всего за час нашего пребывания в доме самоселов Фазе была оказана необходимая помощь, мы накормлены, расспрошены обо всех наших приключениях и даже был найден выход из ситуации, в которую мы попали.
О том, чтобы проводник и дальше сопровождал меня, речи не было. Баба Паня огласила свое решение, едва мы закончили завтракать:
— Ну вот шо, милые мои, — и тон этот не терпел возражений. — Если с дорогой в Припять обождать нельзя, то Иван мой кобылу запрячь могет, да тебя, дочка, отвезти. Не в город, конечно. Там еще пеше идти придется. Но все быстрее, чем тебе весь путь самой идти. А вот товарища твоего не отпущу. Дед до знахарки поедет. Далече. За лекарством. А ты, — она повернулась ко мне. — Как найдешь бродяг своих, скажи им, шо проводник твой в беду попал. Помощь нужна. Иван-то мой так далеко его везти не может. Они тут в Зоне на то и нужны, бродяги эти. Хитрое имено себе нашли — сталкеры. А я им и кобылу с санями одолжу. И дело у меня к ним есть.
***
Уже к обеду я с дедом Иваном, в сопровождении большой, по пояс мне, собаки хозяев, выдвинулась на стареньких скрипучих санях, которые тащила древняя, худая лошадка пегой масти.
Мы тепло распрощались с Фазой. Он был до глубины души тронут тем, что я его не бросила в снежной степи, и подарил мне единственную ценную вещь, которая у него была — старенький портсигар.
Ехали молча. Дедок большую часть дороги ворчал себе под нос на так не вовремя случившуюся поездку. Мне же не было до его бухтения совершенно никакого дела. Все-таки ехать, пусть в сопровождении ворчания старика вместо радио, было намного комфортнее, чем шагать пешком. Снег, выбиваемый кобылой с дороги, искрился в воздухе. Я смотрела по сторонам на однообразный, безлюдный пейзаж.
Наконец, дед остановил сани.
— Приехали, — обернулся ко мне. — Дальше сама. Дорогу-то знаешь?
— В общих чертах.
— Ну, добре! Смотри, на патрули не нарвись. Да по дороге не иди.
— Спасибо!
Дед кивнул, лихо повернул направо и поехал. Я сверилась с картой и компасом, мысленно провернула в голове все, что сказал мне Фаза перед дорогой. По моим прикидкам, до города осталось около трех километров. И доберусь я туда как раз к темноте. Поправила рюкзак. Какой же он все-таки тяжелый! Огляделась. Наверное, меня видно за километр на белом покрывале снега в моем защитном одеянии.
Несколько раз мне казалось, что я слышу приближающийся шум мотора. В эти моменты я в панике плашмя кидалась в снег и не двигалась, пока шум не прекращался.
В небольшом леске сделала привал. Попила чаю с соленой рыбешкой, заботливо положенной Фазой в мой рюкзак. Засмотрелась на совершенно не боящихся людей белок, невесть откуда взявшихся у меня над головой. Впереди разглядела полосу колючей проволоки, с местами заваленными столбиками. Это значило, что направление, в котором я иду — верное.
Когда «колючка» была пройдена, уже смеркалось. Среди буйной растительности вдруг обнаружились стены полуразрушенного здания. Ну, здравствуй, город-призрак!