Может быть, Илья еще в окно заметил мой растерянный вид. Когда я вошла, он даже не обернулся в мою сторону.
— Ну и как? — только спросил, словно уже зная, каким будет ответ.
— Ты был прав, — достала сигарету, но курить совсем не хотелось. Положила ее на столе рядом с пачкой. — Можно я гитару возьму?
— Тебе можно и не спрашивать, — сталкер поднялся с лавки и подошел ко мне. — Не бери в голову. Он не такой плохой, каким кажется. Сейчас это не он, это демоны его… — Илья снял очки, взгляд его тут же стал близоруким. Улыбнулся, положив руку мне на плечо. — А лучше давай гитару и забирайся ко мне на печь. Я знаю одну штуку, которая поднимет твое настроение.
***
На печи было тепло и уютно. Сталкер настроил гитару и, полулежа, закинув за спину скомканное одеяло, что-то негромко наигрывал.
У меня все не выходил из головы Мишка. Злой и больной, сейчас он, наверное, все так же кружился по парилке, чувствуя себя, как в тюрьме. Только вместо робы старая простыня, в которой он мерзнет и клацает зубами от колотящей его дрожи. Я твердо решила, что лезть в методы Ильи не буду, все-таки они намного дольше знакомы друг с другом, чем я с ними обоими, и Черту виднее, как будет лучше.
Илья тихонько муркал себе под нос, перебирая струны и прикрыв глаза.Примостилась у него под боком.
— Ну и как ты мне настроение поднимать собрался?
— Буду тебя развлекать песнопениями заморскими, — сталкер на секунду взглянул на меня, улыбнулся. Заглушил гул гитарных струн ладонью, а затем взял первый аккорд и негромко нараспев начал: — Ом. Таре. Тутаре. Тура. Соха.
Слышать это от него было так странно. И совсем не вязалось с его внешним видом. Я решила, что он просто прикалывается. Тем более, пел он это, не переставая улыбаться. Какой-то незамысловатый мотив и все время повторяющиеся рефреном слова. Но неприятия эта странная песня не вызывала. Наоборот, уже через несколько минут все мрачные мысли волшебным образом улетучились из моей головы. А в какой-то момент вдруг стало легко и хорошо. Я и сама не заметила, как стала улыбаться, дирижируя в воздухе одной рукой.
Илья неожиданно замолчал и повернулся ко мне.
— Ну вот, видишь, работает же.
— Что это?
— Мантра Тары.
— Ты еще и мантры знаешь?
— Это тоже давняя история. Занесло меня тогда в Питер. Отпуск. Приехал специально на концерт какой-то. А после на выходе из метро столкнулся с толпой скинхедов. Таких как я они ненавидели. Как раз все эти войнушки с панками, неформалами. А я с ирокезом, цепочки-булавочки всякие, сережка в ухе. Да и вообще, тогда это нормой было, если ты не такой как толпа, тебя будут бить. Я один, их куча целая. Бежать некуда. Стоим, молчим, — он усмехнулся. — И тут вдруг один из этой толпы как заорет: «Серега, брат!» Не знаю, что им двигало. Там, — Черт ткнул пальцем вверх. — иногда юмор вообще очень странный и не поддается объяснению. Но этот лысый чувак меня спас. Стал кричать, что я его брат двоюродный из области. А я молчал стоял, офигевал. Серега, так Серега, брат, значит брат. И эти такие: «Ладно, брат Серега, давай с нами, раз уж ты нашелся». Пошел пиво пить с ними, потом мосты развели и я ночевать к нему домой попал. И тут вдруг выяснилось, что он всякими восточными учениями очень увлекается. Что его с бритоголовыми, кроме обритой головы, связывало, я так и не понял. Книжек интересных у него целый вагон обнаружился! Мне религия тогда вообще интересна была. В любых ее проявлениях. Я много всякого перечитал к тому времени. Но столько книг, интересных мне, в одном месте одновременно, я только у него видел. И не раз еще приезжал в гости к нему, а он — ко мне. Его Романом звать. Он потом с головой в религию ушел, в Индию уехал, мечту свою исполнил. А тогда даже пару раз попадали на какие-то праздники к кришнаитам. И в буддийский храм ходили. И там меня мантры зацепили.Это вообще круть! Настоящая магия! Сначала я не верил в это, — сталкер устроился поудобнее. — Ладно, не буду тебя грузить.
— Так ты что, буддист?
— Нет. Не буддист и не кришнаит, и даже не православный, хоть и крещеный.
— Язычник?
— Не угадала. Я не могу принадлежать ни к одному течению, потому что для меня Бог выше религии, — он еще несколько секунд смотрел на меня вполне серьезно, а потом, улыбнувшись, легонько толкнул плечом. — Ну вот, ты уже грузишься. Меняем тему. Вот эту заморскую песню ты знать точно должна. Подпевай, если что.
Вот где меня ждало настоящее потрясение: он начал петь «Dumb» голосом Кобейна! Какой там подпевать, я просто дар речи потеряла. Здешнее свое прозвище от местных поселенцев он точно не зря получил, еще какой Соловей-разбойник! Пел он самозабвенно, с душой. Прикрыв веки, и, так кажется, находясь в это время совершенно в другом измерении. Когда песня закончилась, Илья открыл глаза и удивленно уставился на меня.
— Что-то не так? — осторожно поинтересовался он. — Ты чего на меня так смотришь?
— За Зоной ты бы сейчас мог знаменитым быть, — я просто не знала, что еще сказать.
— Глупости, — улыбнулся он. — Кому это нужно?