***
Глухо хлопнула входная дверь.
— Сынку, ты вдома, або що? (Сынок, ты дома, или что?)— спросил низкий женский голос.
Илья в момент спрыгнул с печи, сунув гитару мне в руки, и пошел встречать гостью:
— Здесь я. Заходи, теть Нюра. Чайник поставлю сейчас.
— Та я на хвылыночку, (Да я на минуточку), — женщина говорила смешно «глотая» некоторые гласные, перемежая в своей речи русские и украинские слова. — Дид Пылып сказав, ты сюды повернувся. Надолго чи знову на день-другый и в Припять тикаты? (Дед Филипп сказал, Ты сюда вернулся. Надолго ли опять на денек-другой и в Припять убегать?)
— Теперь надолго, наверное. Тут дел много.
— А я тоби тут курчаты прынесла, Илюша. Все ждала тебе из Прыпьяти. Ось, скажешь, ходить бабка, як треба ий чого. А мени, сынку, помочь-то и никому. А Моня, вин один не сдюжит. Ты б прийшов, подсобив. А? (А я тебе тут цыпленка принесла, Илюша. Все ждала тебя из Припяти. Вот, скажешь, ходит бабка, как надо ей чего. А мне, сынок, помочь-то и некому. А Моня, он один не сдюжит. Ты бы пришел, помог. А?)
— Не вопрос, баб Нюр. А что делать надо? — послышался плеск наливаемой в чашки воды. — Вика, а ты чего не выходишь? — неожиданно обратился Черт ко мне, заглянув в комнату. — Иди чай пить.
Я спустилась с печи и вышла на кухню, поздоровавшись с высокой, пожилой женщиной, сидевшей за столом.
— Это баба Нюра, — представил ее мне Илья. — Она тут недалеко живет, — он хохотнул. — Курами меня снабжает. Баб Нюр, это — Вика. Она тут теперь жить будет.
— Це, добре, сынку, (Это, хорошо, сынок) — улыбаясь, закивала старуха. — Давно тоби одружытыся пора було. (Давно тебе жениться пора было.)
Я хотела было возразить, но поймав выразительный взгляд Ильи, промолчала.
— Ось, (Вот)— баба Нюра водрузила сверток на стол. — Вже и приготовила ее. Тилькы вари та ешь. А в мене, Илюша, курнык весь завалився. Моня досками пидпер. Мени б его пиднять и низовину укрепить. Хорь, або ще хтось, повадывся. Тягаэ курчат. Ты б прийшов завтра и з Монькой-то его починил. (Уже и приготовила ее. Только вари да ешь. А у меня, Илюша, курятник весь завалился. Моня досками подпер. Мне бы его поднять и низ укрепить. Хорек, или еще кто-то повадился. Таскает цыплят. Ты бы пришел завтра и с Монькой-то его починил.)
— Хорошо. К обеду приду. Мы с ним с утра в лес сходим, а потом сразу к вам.
— И добре, (И хорошо,) — закивала бабушка. — И красуню свою с собою беры. Пока ви зайняти будете, мы с нею чаю с плюшками попьэмо, и вареникыв налепым. Мне якраз Ганна сыр надиславши цилый горшок и сметаны. Та и уси душа нова в наший глушыни. Поговорымо. Хоч що там за зоной нашей дизнаюся, (И красавицу свою с собой бери. Пока вы заняты будете, мы с ней чаю с плюшками попьем, и вареники налепим. Мне как раз Ганна творог прислала целый горшок и сметаны. И все душа новая в нашей глуши. Поговорим. Хоть что там за зоной нашей узнаю,)— она уставилась на меня темными, слегка подслеповатыми глазами, отчего я чувствовала себя, словно музейный экспонат. Впрочем, раз уж я тут застряла надолго, нужно обживаться и с соседями налаживать отношения уж точно не помешает.
Когда соседка ушла, закурили, допивая остатки чая.
— А почему ты не сказал, что я тут временно и чужая тебе? — спросила, встретившись глазами с Чертом.
— Они люди старой закалки с советским менталитетом. Им проще думать, что я женился, — он улыбнулся. — Да не заморачивайся ты. Какая разница, что тут думают? Потом со всеми познакомишься. Они хорошие. Даже если будут тебя моей женой считать. Только ты им все эти страсти, как сюда попала, не рассказывай. Не пугай их.
Часть 15
Я лежала на узком скрипучем диване и пыталась задремать. От чего-то упорно не засыпалось. В голове крутилось много всякого вперемешку: Илья, странное жилище, приютившее нас в Припяти, Мишка, заточенный в тюрьме-бане, молчаливый Моня, соседка с курицей, навещавшая нас днем, Брянск, Наташка, Михалыч, Тоха, снова Мишка, Илья, Фаза…
К тому же ложе мое было очень неудобным. Некоторое время таращилась в черноту вокруг себя. Потом закрыла глаза, но сон не шел. Ночь казалась бесконечностью. А рассвет наступать не спешил.
В тишине отчетливо и громко раздавалось тиканье часов. Когда Илья успел их завести? А еще я слышала, что он тоже почему-то не спит, ворочается у себя на печи и никак не может улечься. В какой-то момент сталкер тихо спрыгнул со своего лежака и подойдя к моей постели сел на пол в изголовье.
— Ты ведь тоже не спишь, — он облокотился затылком о край дивана. Я молчала, все еще пытаясь притвориться спящей. — И мне почему-то не спится, — Черт вздохнул, чуть повернув голову в мою сторону.
— Почему?
— Не знаю. Неуютно. И сна ни в одном глазу.
— Мне здесь не нравится, — повернулась на бок и случайно уткнулась носом в ежик волос, оказавшийся прямо перед моим лицом, чуть отодвинулась — Никак не могу привыкнуть, что здесь так тихо. А еще жестко и неудобно...
— Сама выбирала. Если хочешь, можешь на печь пойти поспать, мне уже смысла ложиться все равно нет. Скоро Моня придет…