-- Пришел! Пришел сюда! За мной!
Страх охватил меня с ног до головы; говорят, я крикнул еще громче и страшнее Хорошева.
Он метался по комнате и говорил, как в бреду:
-- Это он! Не отпирайте дверей, не отпирайте, или я погиб!
Шаги смолкли, и видно было, как подалась ручка двери: кто-то пробовал войти.
Все, сколько нас было, вскочили и, стоя в оцепенении, не произносили ни слова.
Хорошев бросился к окну и закрылся гардиной: бедняжка -- он еще надеялся на спасение!
Месопотамский громко спросил:
-- Кто там?
Никакого ответа.
Гардина щелкнула зубами.
-- Дайте мне ключ! -- сказал Месопотамский.
Я машинально вынул, подал. Гардина трепетала в конвульсиях.
Месопотамский отпер дверь. Он вошел.
Он вошел и сказал:
-- Нет такого порядка, чтобы за пять рублев держать фрачную пару до восьми утра, да еще тащись в чужой дом пять лестниц. Сказано в семь часов отдать, ну и отдай. Фрак да жилет рублев пятьдесят стоят, а он за пять напрокат берет, да еще таскайся... Я к утру другому доставить должен. Да, вот он сам, барин -- и его палец торжественно указал на меня.
Словом, вы понимаете, что это был портной, у которого Хорошев взял напрокат фрак для встречи Нового года.
Вы понимаете также, что роман с Шумской вылетел в трубу, и она через два месяца вышла за драгунского офицера.
Я же навсегда перестал бывать у Овсовых.
----------------------------------------------------
Исходник здесь: Фонарь. Иллюстрированный художественно-литературный журнал.