… тяга осталась — а время для попыток ушло.
Так что… довольствуюсь теперь чужими творениями.
— Почему же время ушло? Я думаю никогда не поздно: ни учиться, ни творить, — радушно улыбнулась. — Тем более, ваш возраст вполне еще позволяет пережить не только период становления и расцвет, а и признания с лавровыми венками.
Это же вам не то, что девяносто девять лет, и болезнь Паркинсона лишает всяких надежд на точные штрихи и ясный разум.
(смущенно хмыкнул)
— Спасибо на слове. Я подумаю.
— Я искренне…
— Я знаю. Потому и спасибо.
Нет, правда… этот вечер очень увлекательный и запоминающийся.
Все мои страхи, фантазии, что это будет гадко и противно…. давно уже улетучились.
"Советчик" явно перегнул палку, рисуя предстоящее задание.
Да до такой степени, что вообразила из этого мистера Бринка (незаслуженно вообразила!) настоящего садиста-маньяка, которого только и волнует, как заработать/потратить деньги, да, пардон на слове, поиметь новенькое, красивое женское тельце.
Очень тактичен, вежлив, чувственен… заботлив.
Вот настоящий Мистер Бринк.
Истинная мечта… для многих девушек. И, если бы в моем сердце доселе не поселился Юрочка, то кто его знает…. чем бы это всё могло для меня закончиться.
А его интеллект… Боже!
Просто вызывает откровенный восторг.
Одно удовольствие с ним общаться, причем на любую тему: будь-то возвышенную, или приземлено-простецкую.
Но знаете, что больше всего поражает?
Как только он со мной заговорил (причем первый, мне не пришлось и атаковать), с того момента… ни на одну девушку в зале не посмотрел. Всё внимание — лишь одной мне.
И ни пошлых намеков, ни попыток приставать, ни-че-го, чего я опасалась до встречи.
Джентльмен, пропитанный кровью истинной английской сдержанности и манерности, Клавдий вызывал одно восхищение.
Я ему верила, доверяла во всем…
… и стало даже очень больно, что придется такого милого человека… предать.
Но нельзя думать, нельзя думать об этом.
Наслаждайся моментом — и следуй цели.
Увы… только такой у меня выход.
— Светочка, познакомься, это — мой старый друг Винсент Белони и его спутница… Sorry? What is your name?
— Emily Prescott.
— It's nice to meet you, — спешно ответила я, изображая вид важной леди.
— Me too, — взволнованно отозвалась девушка.
Мужчина лишь мило, вежливо склонил голову.
— У нас кое-какое дело незаконченное. Мне нужно подняться в офис и отдать некоторые бумаги Винсенту. Пойдешь со мной?
(глубокий вдох; тяжело сглотнула;
черт, не могу справиться с волнением
… даже руки уже начинают дрожать)
— Может, я внизу подожду? — иду в вабанк. Была — не была.
(и замерла, не дыша)
— Да, ну, чего. Пожалуйста. Я тебе как раз покажу картину Микеланджело "Страшный суд". Я ее намеренно прячу от чужих взглядов.
(пристыжено улыбнулась; спрятала взгляд)
Черт. Так быстро?
Мне давали пару дней на выполнение этого задания…
— Хорошо, — несмело пожала плечами.
— Спасибо, Светлана. Я недолго.
— Можешь пока поразглядывать ее. Я как вернусь, то расскажу кое-какие факты из биографии этого уникального полотна. Каким трудом мне досталось эта картина, ох! Если бы ты только знала!
— Оригинал?
(радушно улыбнулся)
— Милая моя, здесь все картины — оригиналы.
— Прости…
Глубокий, шумный вдох. Тяжелый выдох.
Судя по карте, которую мне тыкал "Советчик", за этой дверью и находиться нужная мне комната. Там — сейф.
Достать заколочку из волос, заставить руки не дрожать от страха… Секунды на сомнения и борьбу с воспоминаниями — и вскрыть замок. Пробраться в сейф.
Клавдий отключил сигнализацию.
По идее, во всех комнатах сразу.
Черт! Черт! Черт!
Уж лучше бы мне сразу снесли голову.
Скажите, скажите мне на милость… Как такое малое, неловкое дитя, как я, могли отправить на секретное, супер высокой важности задание?
О чем они только думали? На что рассчитывали?
Их сыворотка изменила тело, дала мне возможность предрасполагать к себе любого человека, но… сознание — оно все еще барахлит на прежних низких частотах.
А страх? А неопытность?
… равносильно, если бы Чебурашка занялся взломом чужих квартир — НОНСЕНС!!!