— Ну, ты особо губу не раскатывай, программа распределяет случайно, так что…
— Я беру это на себя, — спешно отозвался Тимур.
(пристыжено улыбнулся)
— И снова эта выскочка? Черт, ты точно доиграешься. Ух, доиграешься. Думаешь, они, там, наверху, не догадываются?
— Ну, — (несмело пожал плечами), — какая разница!
— Я тебе дам разница! Один — (замялся, замялся, проглатывая грубость, но затем вдруг гневно, с криком, выпалил) — а другой дразниться!
Тебе все равно, а мне — нет!
Влетит — так не одному тебе, глупцу безрассудному! Здесь я еще — главнокомандующий! Черт вас всех дери.
И Киряева с Филатовым, перестаньте хоть при мне обниматься! Хватит, что я закрываю глаза на тот дивный факт, что каким-то образом ваши кровати слились в одну!
— Ну же, Захар Ефимович, не кипятись! — вдруг весело запричитал Аристарх. — Брось! Это же наши сиамские близнецы. Филатовы.
Разве не знал?
Им находиться порознь не велено природой! Неестественно!
— Стах, ты у меня сейчас доумничаешься!
— Ладно, молчу, — (и ржет, ржет, смеется втихую, едва сдерживаясь от звонкого хохота)
Замер. Замер Ефимыч. Смотрит на Венцова — злиться…
— А! черт с вами! — (махнул рукой). — Одна только дурь в голове.
Делайте что хотите.
Но как запахнет жаренным, потом не плачьтесь!
(замолчал, замолчал на мгновение, прожевывая гнев)
Ладно, пошел я. У себя буду.
Как разберетесь со всем, отрапортуешь.
— Есть отрапортовать! Хе-хе…
— Так говоришь, отсюда лучше подъехать?
— Да, здесь как раз холмы, высота — отличная видимость.
Светик, милая моя…. Когда ты обнимаешь меня так, прижимаешься, я не могу сосредоточиться — мысли мои уходят сразу в другую сторону.
— Да, не развращай мне тут Элиту, — язвительно подколол меня Стах.
(пристыжено оторвалась, выпустила из хватки его поясницу, шаг назад)
— Злюки…
— Лучше иди вещи собирай, ночью же выдвигаемся, — вновь отозвался Венцов.
— Я их и не раскладывала со вчерашнего.
— Тогда мужа своего собирай.
— И он не разбирал.
(спешно, спешно ответила я, пытаясь удержать маску спокойствия —
но слова, слова-то вздернули мое сердечко, на ниточке — заколотилось, зашаталось оно, как большой, безрассудный маятник,
радостно качаясь из стороны в сторону,
упиваясь своим, далеким, скрытым от чужих глаз счастьем — звуком, нежным словом — "муж")
(невольная пауза — и вновь идея подоспела, как пена закипающего молока)
— Тогда Юлю и Леру сходи предупреди.
(тяжело вздохнула)
— А так, чтобы от Юрочки не отрываться, нельзя… ничего придумать?
— Да что с ним случиться? Не переживай.
А если вдруг девки похотливые появятся, то клятвенно обещаю взять их на себя!
(рассмеялась)
— Ну, ладно. Смотри мне!
Я скоро вернусь! — "злобно" пригрозила пальцем.
— Давай, вали уже, — расхохотался Аристарх.
— Только недолго, — спешно обронил Филатов.
Оставила, оставила их наедине.
Но каюсь — ни одна из вышеназванных идей не была причиной этого поступка…
…
— Тимур…
— А? О, Света…
— Тимур. Признайся, только честно. Зачем, зачем все это тебе?
Зачем тАкой риск?
Ради чего?
(покраснел, покраснел; вмиг отвел взгляд в сторону)
— Д-давай не будем? Скажите спасибо — и с меня хватит.
— Нет уж, — вмиг придвинула свободный стул к нему ближе и села рядом. — Колись, иначе не отстану.
— Ну, Светик…
— Тим, я все равно это вытяну из тебя… Так что давай без прелюдий и мазохизма.
(молчит, молчит, переминая, жуя слова)
— Ну.
— Т-только, только пообещай, что это останется между нами?
Прошу.
— Да, конечно.
(и снова сомнения, и снова "за" и "против")
— Ну же! Тимур! — не выдержала, не выдержала я и раздраженно рявкнула. — Говори…
(уже более сдержано добавила)
— Юля…
— Юля? Что Юля?
— … Это всё из-за нее.
Просто…
… просто,
она мне очень нравиться.
Вот я и х-хотел… помочь.
(выдавил, выдавил это из себя! наконец-то!)
(замерла,
замерла, опешила я — право, не ожидала;