– Н-да!.. – смущенно пробормотал Шлоссер. – Что-то где-то я не углядел. – Он поспешно подхватил вазу и потащил ее на помойку.
– В свинец заверни! – крикнула ему вслед Яга Степанидовна. – А то всю экологию нарушишь!
– Сам знаю, – мрачно откликнулся Шлоссер, прихватывая по пути лопату.
Вернулся он минут через пять, долго мыл руки, бормоча про себя:
– Неужели импульсный поглотитель барахлит? Надо бы глянуть…
Тем временем Яга развязала кошелку и выложила на стол целую груду пирогов самой разнообразной формы.
– С чем? – осторожно осведомился Евстигнеев, в свою очередь высыпая на скатерть магазинные сушки.
– Пироги-то? – Яга подняла правую бровь. – А будешь много знать, скоро состаришься!
– А если поконкретней? – не отставал Евстигнеев.
– Разжуй да посмотри! – обиделась Яга. – Тоже мне, испужалси!
– Могу сказать! – весело откликнулся Горыныч. – С мясом и с грибами.
– Мясо-то откуда? – ужаснулся Евстигнеев. – Ну грибы понятно… А мясо?
– Знал бы он, что там за грибы… – вполголоса сказал Леший и тихо захихикал.
– Мясо хорошее, – смутилась Яга. – Качественное!
– Вчера еще квакало! – захохотал Горыныч.
– Предрассудки! – строго заявил Кощей и невозмутимо взял пирог. Откусив, он принялся медленно жевать и чем больше жевал, тем круглее становились его глаза и краснее – нос.
– Как видите, все нормально! – заявил он, осторожно вытирая о салфетку пальцы.
– А вот еще сушки из кварков! – торжественно объявил Шлоссер и поставил на стол блюдо с синими квадратиками.
– Чегой-то я не понимаю! – подозрительно сказала Яга. – Это что за фитюльки? С завода, что ли? Пластмассовые?
– Из кварков! – пояснил Шлоссер. – Совершенно новый продукт. Концентрированная энергия в чистом виде. Съел штуку – и ходи весь день сытый!
– Э-э, милок, нам такого и даром не надоть, – протянула Степанидовна. – От них ни запаху, ни виду, страм один! Ты уж извини, я лучше бараночек отведаю…
Все принялись размачивать окаменевшие баранки, макая их в чай. Один Горыныч хрустел прямо так.
– Мне бы твои зубы! – позавидовала Яга. – А то и настоящего вкуса не чувствуешь.
– Давно бы новые себе отрастила, – отозвался с другого конца Леший. – Уж кому-кому, а тебе стыдно! Или колдовать разучилась?
– Эх, милай, «колдовать», – вздохнула Яга. – А имидж-то я куды дену? Меня и уважать-то перестанут. И не заметит никто.
– Ну тогда и не жалуйся, – мрачно сказал Леший.
– Что-то, Леша, у тебя характер переменился, – заметила Шишига, – в худшую сторону.
– Переменится тут! – проворчал Леший, пряча глаза.
Лешачиха погладила его по голове:
– Он, бедненький, пальчик в розетку сунул! Вот его и тяпнуло!
– А я-то думаю, почему у меня фидер полетел! – всплеснул руками Шлоссер. – Так ведь можно и…
Со стороны улицы послышался шум и крики.
– Открывай, дубина стоеросовая! – кричал кто-то.
– А вот тебе шиш! Накося выкуси! – вопило запорное устройство.
– Я на собрание опаздываю, открой, по-хорошему прошу! – доносился из-за забора приглушенный голос.
– Это Полумраков, – сказал Евстигнеев и пошел открывать.
Скрипнула дверь и тут же захлопнулась. Полумраков взвыл от боли. Мстительный механизм в последний момент чувствительно прищемил ему задницу.
– Задержался! – громогласно заявил Полумраков. – Антонина, понимаешь, воду заставила таскать. Еле убежал! Цистерну без малого напрудил, а ей все мало!..
– Женская душа – загадка, – отозвался Горыныч. – Но, по большому счету, женщины всегда правы, – и посмотрел на Шишигу.
Та мгновенно зарделась, рысьи кисточки у нее на ушах мелко-мелко задрожали.
Полумраков бухнулся на стул, скользнул взглядом по скатерти и недолго думая схватил пирог. Все с напряженным вниманием уставились на него. Полумраков съел пирожок, потянулся за вторым, автоматически откусил и стал прихлебывать чай. Во втором пироге ему попалась косточка, он ее вынул и принялся внимательно разглядывать.
– Лапка какая-то! – сказал он наконец, обведя взглядом друзей.
Все так и грохнули. Особенно веселился Шлоссер.
– Ой! – кричал он, сползая со стула. – Ой уморил! Ой не могу! Хороший пирожок! Качественный!..
Яга обиженно поджала губы, но и она в конце концов не выдержала и фыркнула:
– Подумаешь, лапка!
– Лягушачья! – простонал Горыныч.
Наконец все, кроме Полумракова, успокоились.
– Вы чего ржете? – нахмурился он. – Мало ли что могло в пирог попасть! Я же вижу, что это куриная косточка.
– Товарищи! – тихо, но властно сказал Кощей, и смех за столом утих. – У нас на повестке дня серьезный вопрос. Кстати, а где этот… инопланетянин? Тревожный сигнал поступил именно от него.
– Сейчас подлетит, – сказал Шлоссер и посмотрел на часы. – Будет с минуты на минуту… А вот и он!
Над собравшимися разлилось нежно-золотое сияние, и под звуки песни «Тройка мчится, тройка скачет» в воздухе возник «Запорожец». Но в каком он был виде! Пятна сажи облепили его зеркальные бока. А на дверце красовалась вмятина величиной с кулак.
Все молча разинули рты, а между тем стекло справа опустилось, и в окне показалась зеленая физиономия инопланетянина Кряна.
– Приветствую почтенную публику! – вежливо сказал он. Но Лешачиха не выдержала и закричала:
– Машину-то, машину в сторону отгони! Что ты ее над столом повесил? Не видишь, чай, мусор на стол сыплется. Ты свою таратайку нам еще на голову посади!
Она явно хотела добавить что-то еще, но Кощей коротко глянул, и Лешачиха тут же притихла.
– Десять тысяч извинений! – вскричал Крян. – Но у меня что-то испортилось в рулевом управлении. Если можно, вы меня оттолкните в сторону, а уж машину я сам посажу.
Шлоссер выскочил из-за стола и побежал за багром. Наконец общими усилиями летающий «Запорожец» был водворен на место. Крян не спеша вылез, бросил на заднее сиденье огромные мотоциклетные краги и сходу заявил:
– О, сколь прекрасна ты среди других земель, земля Калиновская! И многими красотами украшена еси!
– Еще как украшена, – хмыкнул Горыныч. – Особенно твоей красотой! – Он посмотрел на Кряна, больше похожего на самодельный конструктор, нежели на гуманоида.
– Правда? – обрадовался Крян.
– Слушай, старина, – Евстигнеев приобнял инопланетянина за плечи и подвел к столу, – не сотрясай воздух. Перекуси чем бог послал и выкладывай. Ты ведь недаром по межгалактической связи звонил?
– Ой, недаром, недаром! – закручинился Крян, беря в руки чашку чая и отправляя в рот кусок сахара.
Все замерли в ожидании. Кощей нервно постукивал пальцами по краешку стола, Шлоссер нервно жевал пирожки с грибным фаршем из мухоморов, Горыныч с трудом сгрыз одну кварковую лепешку, и теперь у него из пасти с каждым выдохом вырывалось короткое фиолетовое пламя.
Наконец Крян допил чай, отставил чашку и вытянулся в струнку, как зеленый стручок.
– Докладываю! – начал он. – Все в порядке последовательности. Я барражировал на малой высоте в районе одной малоприятной планеты в созвездии ХЦ-117. Места там голодные и дикие. Приходилось постоянно уворачиваться от огнедышащих вулканов, метеоритов и пролетающих мимо комет. Мое дежурство подходило к концу, когда я услышал грубую брань, и в следующий момент меня атаковал пиратский космический корабль. Я подвергся обстрелу одновременно из всех видов оружия, включая глюонные пушки, кварковые бомбы и советский зенитный комплекс С-300. Только благодаря удивительной машине товарища Шлоссера я остался жив, хотя и подвергся гипнотическому внушению и телепатическому излучению. Тогда космические бандиты попытались загнать меня в черную дыру, но я сумел увернуться и вот – победоносен!
– И это все? – пожевав губами, осведомилась Яга.
– Увы! – вздохнул Крян. – Движимые местью, наглые бандиты погнались за мной и, хотя сильно отстали в пути, все же обязательно прилетят сюда.
– Ну и пусть прилетают! – легкомысленно сказал Горыныч. – А мы им от ворот поворот. Не выдадим мы тебя, Кряша, не волнуйся! А кстати, чего это они на тебя так взъелись?