Ниар с иронией вскинула руки к небу.
— Сомневаюсь. Птицы эти хороши, но запах дичи я распознаю за мили. Так, может быть, скажете мне правду, а? Раз уж знаете, кто я и зачем пожаловала в Эннорат.
Уперев руки в бока, Ниар выжидательно воззрилась на гномку. Последняя, скрестив руки на груди, смотрела на девушку, как матери смотрят на провинившихся детей. Не понимая, что происходит, старшая из Миас ждала ответа. Не желая проявлять силы или агрессии, Ниар сосредоточила все внимание на своей загадочной преследовательнице. Вышколенные во время войны привычки и в мирное время отлично служили девушке. Мгновенная оценка ситуации позволила Ниар прийти сразу к нескольким выводам.
Во-первых, если гномка владела магией, то была явно сильнее. А это вряд ли, учитывая действительное происхождение трех Миас. Могущество, вложенное Мелькором в сердца детей, было поистине огромно и внушало страх даже самому Темному Властелину. В Средиземье существовало только два существа, которые бы смогли на равных противостоять Ниар в бою. Учитывая, что ими были брат с сестрой, опасаться конфликтов с высшими силами старшей Миас не приходилось.
Во-вторых, гномка знала о том, что жизнь Ниар даровал именно Темный Властелин. Такими сведениями могли располагать только очень древние существа. Знающие секрет эльфы давным-давно почивали в мире, осведомленные Валар вероятнее всего решили, что история о трех воинах Дор Даэделота – сказка. А кто еще из Айну посмел бы переплыть море и вмешаться в ритмичную жизнь Эндора? Ответ прост: никто. Никого судьба Средиземья уже не волновала. Лишь тени старых кошмаров клубились над этой землей, погруженной в безбрежный, но тревожный сон. Значит, гномка никакого отношения к Аману не имела. Но кем же она была?
Удивительная догадка яркой звездой зажглась в разуме Ниар. Приподняв брови, девушка в восторге посмотрела на стоящую рядом незнакомку, оглядывая ее свежим, заинтересованным взглядом. Поверить в правдоподобие своего смелого предположения Ниар пока не решалась, но все больше убеждалась она в своей правоте. Прочие догадки не были важны, так как под собой не имели никаких логических основ. Во всяком случае, материальных доказательств точно не имели.
— Так ты – дух, — широко улыбнувшись, Ниар обошла стороной незнакомку. Последняя не двигалась, позволяя Миас себя осматривать. Не удивительно. Бояться красотке-гномке явно было нечего. Убить мертвого невозможно. Изгнать тоже. В старые времена ходило поверье, что призраки умерших появляются только перед теми, кого желают оберегать. Ниар в эти россказни никогда не верила. Наверное, потому что никогда не встречалась с душами ушедших в иной мир существ. — И ты поэтому все обо мне знаешь. Ведь явилась ты не просто так, но с просьбой кого-то защитить. Отец говорил мне, что каждая душа имеет право на прошение помощи у Илуватара, в случае, если прошение действительно оправданно.
— С чего ты взяла, чародейка, что я хочу твоей помощи? — нарушила свое молчание гномка. Помрачнев, она опустила свой тяжелый взгляд к земле. Ниар покачала головой, дивясь красоте своей новой знакомой. Странным казалось, что выглядела гномка такой… живой.
— Я помню лица всех существ, что мне когда-либо встречались на пути, — Ниар остановилась. Кивнула в сторону северо-востока, туда, где возвышался над огромными полями Эребор. — Тебя я не видела раньше. А если бы и увидела, то при встрече бы отправила тебя прямиком к Намо. Мы не знакомы, а значит, ты пришла в мир живых не защищать меня. Следовательно, тебя отпустили сюда по причине веской и важной, а что может быть важнее защиты любимых?
Ниар продолжала хитро улыбаться. Опаска исчезла, исчезли сомнения. Вновь полностью владея ситуацией, Миас чувствовала себя как нельзя хорошо. С легкой жалостью поглядывая на призрака, она обдумывала свои последующие шаги. Нужно было предупредить Беорна о гостях, что к нему шли. И, конечно же, уведомить об этом Анаэль.
— Ты умнее, чем кажешься, — гномка подняла лицо к свету, и на этот раз в глазах ее Ниар увидела капельки слез. — Ты умнее, чем считают тени, вьющиеся вокруг тебя.
— Не важно, что считают тени, — старшая Миас пожала плечами, дожидаясь окончания бессмысленной беседы. Намереваясь отправить призрака туда, где ему было самое место, Ниар оглядывала окрестности. Скала была пуста, но где-то вдали бродили орки. Их смрад приносил с собой ветерок. — Важно лишь то, что считаю я. Скажи мне, дух, как ты нашла меня и откуда узнала о моем существовании?
— Если тебя волнует сохранность секрета, что защищаешь ты в течение многих столетий, можешь быть спокойна, Ниар, — гномка говорила тихо, но голос ее Миас слышала отчетливо. Так, словно бы произнесенные незнакомкой слова раздавались не со стороны, но в уме. — Никто из Валар не знает о твоем существовании. Лишь смутные образы видят они, глядя на Средиземье. И в образах этих темнота твоя теряется. Как я нашла тебя? Все просто. Шла на зов лихой песни, яркой и чистой. Вас сложно спутать с кем-то еще. В конце концов, вы уникальны.
— Это я и без тебя знаю, призрак, — заметила Ниар неучтиво. — Ты пришла в этот мир с яростным желанием кого-то защитить. И тебя в этот мир отпустили, хотя Намо явно не понимал, что творил. Знал ли он, кого ты станешь искать? Если верить тебе, то нет, не знал. Знал ли, что попытаешься вмешаться в разворачивающиеся сцены кровопролития? Да, определенно, знал. И в чем суть? Ты не можешь ничего изменить. Что суждено, то суждено. Судьбу пишем не мы, но за нас ее пишут. Никому не под силу обмануть смерть.
— Ты говоришь о вещах, непонятных мне, — гномка слабо улыбнулась. Лицо ее почему-то померкло, но не стало от этого менее красивым. Ниар молча наблюдала за духом. — Я даже не совсем понимаю, как вновь оказалась в Средиземье. Лишь знаю, чего хочу и как сильно хочу. Если ты спросишь, откуда я знаю тебя, ответить не смогу. Знание это уже было дано мне кем-то… чем-то. Поэтому прости меня, Ниар, но помочь найти ответы на интересующие тебя вопросы я не могу.
— В таком случае возвращайся туда, откуда пришла, — старшая Миас раскинула руки в стороны. — Здесь тебе делать нечего.
— Но ты сама сказала, что один раз душа может попросить помощи у Великих Айнур, кем бы они ни были… — гномка замялась. Казалось, слова давались ей с трудом. Явно смущенная и растерянная, она будто бы не знала, о чем ведет речь. Это показалось Ниар забавным. Более забавным, чем появление в Эндоре духа как такового. — А ты сильна… ужасно сильна. И тебе по силам то, чего желает моя душа.
— Я не одна из Айнур и никогда не была частью их братии, — Ниар снова пожала плечами. — Единственная цель моего существования – защита отца и его наследия. Не пойми меня превратно, дух, я не желаю им зла. Просто такова судьба.
— Слишком много значения ты придаешь этому слову, дитя, — гномка грустно покачала головой, отступая. — Время покажет. Возможно, ты сама вскоре поймешь, как многое можешь изменить лишь одним своим желанием. И хоть ты не Валиэ, силы твои соизмеримы с силами старших детей Первого Певца. А поэтому, памятуя о скрытом в тебе свете, я попрошу тебя исполнить мое желание. Защити их, убереги от бед. Полагаю, в масштабах Средиземья такая задача покажется тебе легкой. А о большем просить я не смею.
Сделав шаг назад, гномка низко поклонилась и исчезла, растворившись золотым туманом в прямых лучах солнечного дня. Наблюдая за сим удивительным действом, Ниар ощущала непостижимый прилив сил. Не сказать, что исчезновение призрака впечатлило старшую Миас: видавшая зрелища и грандиознее, Ниар пропустила мимо себя красоту исчезновения духа. Восхищение у девушки вызвал факт совсем иного рода.
Явиться к ней, к старшей наследнице Барад-Дура, могло только существо отчаявшееся, потерявшее всякую надежду. Гномка такой не казалась. Кого она опекала в группе Торина Дубощита для Ниар осталось загадкой, однако в принципе знание оного важным не являлось. Мысли старшей Миас упорно возвращались к появлению гномки рядом. Каким образом призрак выбрал себе защитника? Каким образом вырвался из-под ярой опеки Намо? Загадки, расплывчатые, как круги на воде. Качнув головой, Ниар прогнала все мысли прочь. Что бы ни происходило среди Валар, ее это не касалось. Опять же, важной была лишь конечная цель, ради достижения которой сама Ниар могла не то, что горы свернуть, но с ног на голову перевернуть всю Арду.