- Не бойся, - позвал тот же голос. - Я тебя не трону… пока что.
Охотники сделали шаг на порог и Френсис немедленно окаменел, словно обратившись в статую.
Комнату ярко освещала лампа и в её свете их взглядам открылась следующая картина.
Мистер Гэлтри сидел на удобном стуле и внимательно смотрел на званых-незваных гостей. Теперь его можно было рассмотреть лучше, чем при луне. Выглядел он немолодо, но определить возраст на глаз было трудно. Ему с легкостью можно было дать и сорок, и шестьдесят лет, а при плохом освещении - пожалуй, и все тридцать. Одет он был чуть старомодно, но со вкусом. Правда, его одежда поистрепалась и местами была порвана, однако выглядел он по-прежнему элегантно и респектабельно, вид его внушал уважение и доверие.
Одни только глаза, как это всегда бывает, выдавали в нем существо, переставшее быть человеком уже много веков назад; существо очень, очень древнее, умное и - и очень, очень недоброе.
У ног мистера Гэлтри сидел Мэттью, имевший вид еще более потрепанный - короткая, но яростная схватка, которую он проиграл, стоила ему последних сил. Мистер Гэлтри держал шотландца за горло. Когти его чуть впивались в шею, колено упиралось охотнику в спину. Несмотря на это досадное обстоятельство, Мэттью имел вид гордый и несломленный. Когда он встретился глазами с Френсисом, гордости и несломленности прибавилось едва ли не втрое.
Рядом с ним на полу валялся рваный шарф - жертва когтей мистера Гэлтри - и арбалет Мэттью.
- Не надо лишних движений, - очень спокойно, почти умиротворяюще произнес мистер Гэлтри, - не то шея будет сломана.
- Тогда уже ничего не остановит нас от того, чтобы убить вас, - резко ответил Френсис.
- Но сейчас, я полагаю, - произнес вампир, - жизнь твоего друга стоит между нами. Или я ошибаюсь?
Френсис нахмурился и ничего не ответил. Арман тоже молчал, оценивая расстояние между собой и вампиром, собой и Мэттью, Френсисом и Мэттью, Френсисом и вампиром.
- Итак, джентльмены, - очень мягко и вместе с тем властно продолжал мистер Гэлтри, - прежде всего - присаживайтесь, прошу вас. И прикройте входную дверь: сегодня очень холодно. Мне-то, собственно говоря, всё равно, а вот вашего друга может и продуть. Я хочу разобраться в том, что произошло сегодня вечером и наказать истинного виновника преступления.
Френсис набрал было воздуха в легкие; ноздри его раздулись, глаза метали молнии; он открыл рот, явно собираясь что-то сказать, однако тут впервые заговорил Арман.
- Френсис, - сказал он, глядя по-прежнему на вампира; и голос его был не менее властным, чем у вампира; вот только мягкость в нем отсутствовала. - Прикрой дверь.
Френсис Редфорт гневно взглянул на Армана, однако послушался и дверь закрыл. Вернее, прикрыл так, чтобы казалось, будто она закрыта; на самом деле распахнуть ее было нетрудно.
Пока он возился с дверью, Арман Фер сходил в гостиную за стульями и принес два отличных образчика эпохи королевы Анны, поставив один, для себя, прямо перед мистером Гэлтри, а другой - чуть сбоку слева, у окна, для Френсиса. Таким образом, мистеру Гэлтри было не очень удобно смотреть на обоих охотников сразу.
Вампир чуть усмехнулся, глядя на все эти уловки, но ничего не сказал.
- Теперь, - начал он, когда все расселись, - приступим. Итак, вы, сэр… Алексис, утверждаете, что это вы - убийца моей жены…
- Но это был я! - обиженно выкрикнул Мэттью и тотчас умолк: когти вампира чуть царапнули шею.
- Какая чувственность, - насмешливо произнес мистер Гэлтри. - А ты, стало быть, утверждаешь, что сделал это не вместе, а вместо Алексиса. Что же, расскажи свою версию преступления. А, и кстати об чувствах: это приличный дом, джентльмены, и я не потерплю у себя никакой латыни. Дело в том, что у меня чрезвычайно слабые нервы и я опасаюсь, услышав только звуки этого прекрасного древнего языка, потерять над собой всякий контроль. Я ясно выразился? Тогда, обвиняемый, начинайте.
- Вы не имеете права! - взвился Френсис. - Хотите суда - тогда это должен быть честный английский суд!
- И кому же поверит честный английский суд, юноша? - Ядовито-вежливо поинтересовался вампир. - Джорджу Гэлтри, у которого половина города покупает свежую зелень; который время от времени исполняет обязанности присяжного в том же самом суде и известен своей честностью и неподкупностью - или подозрительным бродягам, один из которых вдобавок не просто иностранец, но француз?
- Однако нас двое, и мы вдвоем... - начал Арман.
- Вас трое, - издевательским тоном перебил его мистер Гэлтри, - из которых один ранен; впридачу этот юноша, почти ребенок, - он кивнул на Мэттью. - Но даже вы четверо не перебьете моего голоса - здешние горожане знали еще моего деда - или думают, что знали. Так что суд состоится здесь и сейчас.