— Ну спасибо подруга, — зевая, с сарказмом сказала Настя вечером, когда они уже укладывались спать вместе на единственный разложенный диван. — Всем растрепала, что я ушла из дома.
— Чем быстрее вольешься в коллектив, тем быстрее начнешь зарабатывать деньги и прикупишь нормальных тряпок. А то смотреть на тебя жалко. Да и за квартиру теперь будем платить пополам.
— Тогда во второй комнате я сделаю себе студию. — Наталья снимала двухкомнатную квартиру, но только одна была меблирована, а в другой царила лишь пустота и пыль. Окна из нее выходили на пустырь, и солнце жарило в окна практически весь день. Идеальное место для уединения, чтобы начать писать картины.
— Да без вопросов. Спи давай, завтра вставать рано.
Вторую смену Настя ждала с нетерпением, потому что этот круговорот работы, богатых и роскошных людей вперемешку с дорогими и вкусными блюдами почему-то завораживал. Свободной минутки не было даже присесть, ни то что отдохнуть, но, несмотря на это, воображение уже нарисовало будущую картину, обязательно маслом, их солнечной веранды. Именно того угла, где сквозь остекленную крышу были хорошо видны мохнатые ветки сосны. Вдали просматривался корпус гостиницы, выполненной в точно таком же стиле, как и ресторан, что придало бы картине законченность и гармоничность. Девушка даже прихватила с собой свой альбом, в надежде сделать хоть пару набросков, но за всю смену так ни разу и не присела, если только перекусить, и альбом так и пролежал в шкафу вместе с одеждой все три дня.
За это время мать буквально оборвала телефон Насти, но та не брала трубку, потому что знала, какие нотации услышит в очередной раз, и лишь отвечала на ее звонки сообщениями, что все хорошо и маме не о чем волноваться. Естественно, у нее болела душа из-за своего ухода из дома. Она не понимала правильно поступает или нет. Не хотелось бы возвращаться домой подобно побитой собаке с поджатым хвостом и просить впустить ее обратно. Хотя, глядя на свою подругу, оказавшуюся неряшливой, Настя осознаванала, что долго в этой квартире не задержится.
То ли она привыкла к своей строгой придирчивой матери, следившей за каждой пылинкой и заставлявшей драить комнату по поводу и без, со словами «ты же девочка!». То ли Наталья действительно не особо заморачивалась над чистотой и аккуратностью своего жилища. Полы в последний раз мыла при царе горохе, одежду стирала раз в пятилетку, когда в шкафу не останется ни единого предмета туалета, а холодильник можно смело было отключать от розетки, потому что в нем повесилась мышь. Поэтому выходные у Анастасии были тоже загружены работой, а Наталья при этом предпочла полежать на диване и посмотреть телевизор.
Вторая смена в ресторане прошла в точно такой же суматохе, как и первая, только на этот раз более осознанно, потому что Настя не просто молча принимала заказ, а старалась общаться с гостями, как ее научил Виталик. Выпытывала предпочтения в блюдах и напитках, чтобы понимать, чем помочь коллективу в зарабатывании денег. И когда уже можно было выдыхать с облегчением и лишь следить за минутной стрелкой, неумолимо приближающейся в полуночи, а соответственно и к окончанию рабочего дня, на раздачу пришел с кислой миной Виталик и устало сообщил:
— Золотов явился.
— О-о-о, — закатила глаза Вика, — началось в колхозе утро. А я пораньше свалить хотела. Пойду предупрежу Антона.
— Зачем? Он вредный? — спросила у оставшегося коллеги Настя, высовывая нос в зал, чтобы таки увидеть этого вездесущего Золотова.
— Нет, — встал рядом с ней Виталик. — Но если он явился вечером, не один и еще датый, значит, будет бухать до самого утра. Повара, может, и свалят домой под шумок, а вот кому-то из нас придется дежурить, пока он засыпать не начнет.
— А разве он не знает, что ресторан работает до двух?
— Знает. А ты разве не хочешь за один вечер заработать десятку, а то и больше?
— Эм-м-м… — поджала губы Настя и снова выглянула в зал. — Где он?
— Да вон же, на веранде за фонтаном.
И действительно в этот момент пятеро солидных мужчин озвучивали заказ улыбающейся во все зубы Наталье. Все они были в пиджаках и ослабленных галстуках, у некоторых в волосах пробивалась седина, другие выглядели достаточно молодо. У одного большой живот мешал разместиться в кресле более строго, второй поглядывал на часы, словно куда-то опаздывал, третий осматривал публику с ноткой недовольства. Словно оказался не в дорогом ресторане первого класса, а в придорожной забегаловке. Четвертого девушка рассмотреть не смогла, потому что помешала кадка с цветком, но она поняла, что Золотов — это мужчина средних лет, усевшийся во главе стола и с царственным видом уточняющий заказ у Натальи.