— Я все… все узнала. Ты не поверишь! — жадно хватая воздух, выдала Кейт, останавливаясь возле меня.
— Что именно? — ничего не понимаю, но мне жутко интересно.
— Из-за кого началась война. Из-за кого наступил постапокалипсис!
— Из-за кого?
— Из-за пидорасов!
Едва сдерживаю смех. Отличный ответ. А как еще назвать людей, которые привели весь мир к гибели? Закрываю рот ладонью, борясь с желанием не заржать.
— Я серьезно! Ладно, рассказываю по порядку, — тараторит Кейт, не обращая внимания на мой смех. — Я поболтала с волками, у них вожак… такой седой байкер, который рассказывал молодежи про старые времена.
— И?
— Так вот, мы находимся в Америке, то есть в условной Америке. Я не до конца уверена, но думаю, что мы где-то в центре Соединенных Штатов. Тут не все так просто с географией, старые названия никто не использует.
Это уже интересней, перестаю хихикать и внимательно слушаю Кейт.
— Этот старик рассказывал про довоенный мир. Он описал самолет, смартфон и Интернет. Я не сразу это поняла, так как описание были не самые достоверные, но суть я уловила. Короче, после конца света прошло чуть меньше ста лет. Точную дату не знаю, но точно больше пятидесяти. Тем, кто застал старый мир сейчас должно быть под сотню, а как ты понимаешь, в Пустоши столько не живут…
— Так? И?
— Так вот, все началось с гей-парадов!
— Я лучше присяду, — отвечаю я, усаживаюсь на бордюр, позади Рекса.
История должна быть интересной. Меня, прям, переполняло любопытство.
— Слушай дальше! — продолжает Кейт. — Старик поведал о древних вождях. То есть, попытался рассказать про американское правительство. Честно, информация у него не совсем достоверная, но кто такой президент и сенат — он знает. Так вот, якобы древние вожди, в свое время издали закон об однополых браках, а так как общество их не приняло, последовал ряд других законов, защищавших интересы гомосексуалистов. В школах были введены соответствующие уроки. Детям рассказывали про гендеры, о возможности смена пола, о гендерном разнообразии! Тебе это ничего не напоминает?
— Напоминает! Современные США и современный Западный Мир!
— Вот именно! Потом вышел ряд законов о защите меньшинств. Якобы их во все времена угнетали. Были введены квоты о приеме на работу, все эти сексуальные меньшинства, трансгендеры, небинарные личности получали льготы. Главная ценность американского общества — такая, как свобода слова — стала заменяться политкорректностью и толерантностью. В школах шла пропаганда, их становилось все больше и больше. Пока в один прекрасный день, «меньшинство» не стало «большинством».
— Чего?
— Слушай дальше! — Кейт не умолкает. — Из-за этого и началась война. Общество разделилось на два лагеря: на нормальных людей и безумцев. Правда, перед войной была… как старик сказал… слово такое необычное… во… Депрессия.
— Экономический кризис, — поправляю я.
— Чего?
— Ну, все начало разваливаться, — уточняю на всякий случай, — инфраструктура, строительство, образование, все пришло в упадок. Это же логично! Тебе любой предприниматель скажет, что работников надо набирать в соответствии с их профессиональными навыками, невзирая на цвет кожи и что у него между ног…
Рассказ Кейт меня позабавил, но я видел во всем логику. Общество разделилось на два лагеря. Угнетаемые стали угнетателями, бывшее «меньшинство» не хотело работать, а нормальных людей стало слишком мало. Из-за этого и началась война, а так как пидорасы и всякие трансгендеры, вместе с «трансформерами» мало в чем понимали и не хотели работать, они захотели решить проблемы маленькой победоносной войной, которая переросла в глобальную бойню.
— Вот, потом началась гражданская война, сразу во многих странах, а когда полетели ракеты с ядерными боеголовками — победителей уже не стало.
Киваю, в знак понимания. Кейт потрудилась на славу, только одного я еще не понимал: кто такие психи и при чем тут пидорасы?
— Ладно, а при чем тут психи? — задаю уточняющий вопрос, который интересовал меня больше всего.
— Так ты, что, еще не поняла? То есть не понял? Извини, никак не привыкну, что ты мужик. Психами называют всех этих трансгендеров и геев! Неужели не понятно?
Эээ, я завис! Сейчас меня интересовал один-единственный вопрос: как эти радужные пережили постапокалипсис? Прошло же почти сто лет! Задать интересующий вопрос я не успел, так как имя Рекса вновь прозвучало из уст ведущего. И на этот раз он должен был выступать против Франкенштейна.