Все-таки я был в игре. Второй игрок только подтверждал мою теорию. Это игровая симуляция, игровая вселенная, созданная…
Кем она была создана — я не знал, зато радовался, что не сошел с ума и происходящему вокруг — было логическое объяснение. У каждой игры есть начало и конец, если это только не бесконечная гриндилка. Нужно двигаться по сюжетной линии, пройти игру и я смогу вернутся в настоящий мир. Примерно таким был мой первоначальный план. Оставались некоторые моменты, которые я хотел бы уточнить. Мне все еще казалось, что передо мной лежат в беспорядке разбросанные куски мозаики, которые никак не хотят сложиться в единую картину.
— А как тебя зовут? — спрашиваю громилу, понимаю, что еще не знаю имени незнакомца.
— Рекс, то есть Макс… Максим.
— Как?
— Макс… — громила скривил губы, собираясь зареветь. Смотрю на верзилу за решеткой, с губ слетает вертевшийся на языке вопрос:
— Сколько тебе лет?
— Почти од-д-диннадцать…
Ответ прозвучал как удар молнии. У меня пересохло во рту. Серьезно, этой двухметровой накачанной махиной управляет одиннадцатилетний ребенок? Как такое возможно? У игры был возрастной рейтинг «восемнадцать плюс». Откуда тут ребенок? Одиннадцать лет — это какой класс? Четвертый или пятый?
— Как ты попал в игру?
Понимаю, что вопрос задал лишний, «гигантский ребенок» вновь скривил губы, готовясь заплакать.
— Я не хотел! Папа ушел на работу, я хотел просто поиграть…
Блин, вот невезение. Одиннадцать лет пацану, еще молоко на губах не обсохло. Понимаю, почему он так напуган. А он знает, что такое постапокалипсис? Соображаю, пытаясь вспомнить, что любят смотреть дети в его возрасте и во что они играют. С Безумным Максом он вряд ли знаком, этот фильм не для детей. Старые фильмы с Мелом Гибсоном он точно не видел, там даже нет компьютерной графики. Из ремейков только одна или две картины стоят внимания. Серия игр Фаллаут? Слишком мал для них.
Одиннадцать лет, с ума сойти! Он даже еще за девчонками не начинал бегать. Во сколько лет мальчики начинают интересоваться противоположным полом? С десяти или с двенадцати лет?
— Так… Макс… давай начистоту, ты понимаешь, где сейчас находишься?
Громила вертит головой, отвечая, что нет.
— Ты сейчас в игре, понимаешь? Твой персонаж — это ты. Усек?
— Я не хочу… Аааа, — губы великана дрожат, — Я просто… я просто хотел побыть сильным. Меня все в школе обижают, вот я и запустил игру, чтобы поиграть за силача…
Разбросанные кусочки мозаики стали складываться в целостную картину. Картина была ясна. Мальчик в реальности был хлюпиком, не умел за себя постоять. Теперь понимаю, почему он проигнорировать параметра интеллекта. В реальности считал себя умным и не видел в этом бонуса, захотел в игре стать качком для удовлетворения своего эго, но не ожидал, что вместо избиения врагов на мониторе, придется с ними драться по-настоящему.
— Максим, а какую способность ты взял при старте?
«Гора мускулов» задумалась. По лицу вижу, что громила не врал, ему в реальности на самом деле было мало лет. Движения, жесты — детские, то в носу поковыряется, то руками жестикулирует и эмоции на лице — несерьезные. Даже забавно вышло, интеллект на двойке и выглядит как слабоумный детина.
— Я взял «здоровяка».
Пытаюсь вспомнить эту способность. Про «здоровяка» я читал во время создания персонажа. Вроде что-то связанное с силой, выносливостью и с рукопашным боем. Если мне не изменят память, то эта способность давала дополнительное здоровье, увеличивала силу и выносливость на единицу, но снижала интеллект и накладывала штраф на скрытность. Со скрытностью все понятно. При таких габаритах персонаж не то чтобы красться, он идти по улице не мог, не привлекая к себе внимание.
Задумываюсь. Мальчугана надо было спасать. С одной стороны, я ему ничем не обязан, имею полное право пройти мимо, оставив его самостоятельно разгребать проблему. С другой стороны, он был таким же «попаданцем» как и я, игроком и нам следовало бы держаться вместе. Вдвоем проще найти выход из игры. К тому же, создавая персонажа, я планировал прохождение с командой. А что, если этот здоровяк мой первый компаньон?
— Меня зовут Алекс, то есть Алекса, — представился я, — я такой же игрок, как и ты. Хочешь присоединиться ко мне? Будем проходить игру вместе!
Громила замер, перестав реветь. В его глазах промелькнул луч надежды.
— Так это игра? А ты меня не бросишь?
— Не брошу, даю слово! — улыбаюсь я ему и протягиваю ладонь через решетку для рукопожатия. Очень непривычно видеть, как моя миниатюрная ладошка утонула в огромной ручище громилы. Но рукопожатие было крепким и уверенным, а на лице моего нового товарища появилась робкая улыбка.