ЭПИЛОГ
Зашторенная мрачноватая квартира Николая Семеновича напоминала больше запасники крупного антикварного магазина, где экспонаты, они же - товар, стояли, лежали и висели вперемешку. Разноликая громоздкая мебель от дворцового ампира до современных офисных шкафов стояла в нарушении всех законов жилого интерьера, сгрудившись в неприступные монбланы или наоборот, как попало рассредоточившись по всей квартире. Стены были заставлены и увешаны в несколько слоев так, что невозможно было разглядеть обои. По бокам подлинного этюда Гойи располагались две непарные китайские вазы эпохи Тан, на руке бронзового Апполона висела перекошенная клетка с волнистым попугайчиком, акварели Малевича окружали ритуальные африканские маски, древние арабские манускрипты валялись на истлевшей почерневшей парче среди обрезков бумаги и изъеденных жучком старинных переплетов. Ничто здесь не соответствовало ничему, все отдавало эклектикой, и тем более огромный письменный стол с полированной столешницей, который выглядел среди бестолкового собрания древних предметов особенно неуместным.
Николай Семенович сидел за письменным столом и прижимал к уху телефонную трубку. Напротив него располагался гость с острой бородкой и старомодным, но аккуратно взбитым коком. Он пил из высокого стакана ядовито-желтый сок, курил и рассеянно скользил взглядом по стенам.
В телефонной трубке у Николая Семеновича раздался громкий треск, а затем и частые гудки. Выражение лица у хозяина квартиры было спокойным и одновременно сосредоточенным, но водянистые голубые глаза по обыкновению смеялись. Когда же он отключил телефон, его гость поднялся с кресла и заинтересованно спросил:
- Ну что?
- Finita la comedia, - ответил Николай Семенович. - Ладно, мне действительно пора. Меня давно ждут. - Он подошел к японской ширме, снял с неё кремпленовый пиджак, надел его и направился к двери, у которой уже стоял гость. - А все-таки жаль Женю, - вздохнул Николай Семенович. Хороший был парень, но ненадежный - работу любил больше, чем деньги.
- Да, от таких никогда не знаешь, что ожидать, - согласился гость. Прощай. Понадоблюсь, зови.
В банк "Серебряная звезда" Николай Семенович приехал незадолго до обеденного перерыва. Название этого банка также происходило от оккультного общества, которое, после изгнания из "Золотого рассвета" основал дьявольский мистификатор Алистер Кроули.
Николай Семенович вошел в приемную заместителя директора банка, поздоровался с молодой хорошенькой секретаршей и просительным голосом сообщил:
- Мне назначено.
Секретарша смерила неказистого посетителя презрительным взглядом, для солидности выдержала паузу и только после этого спросила:
- Фамилия?
- Иванов, - охотно отрекомендовался Николай Семенович.
Секретарша по селектору сообщила заместителю директора банка об Иванове, и к её величайшему изумлению тот моментально выскочил в приемную и лично завел голубоглазого старикашку к себе в кабинет. Закрывая дверь, он пощелкал пальцами и возбужденно приказал:
- Люба, быстренько чего-нибудь вкусненького.
- У меня только коробка шоколадных конфет, - удивленно пожала плечами Люба. - Начатая.
- Быстро, я сказал, одна нога здесь, другая там, - сурово проговорил заместитель директора и скрылся за дверью.
Когда секретарша вернулась из ближайшего магазина с пакетом дорогих закусок, заместитель директора уже разливал по рюмкам коньяк. Он мрачно взглянул на нее, и Люба тут же торопливо принялась сервировать стол. А Николай Семенович, скромно пристроившись на краешке казенного стула, продолжил прерванный разговор:
- Поверьте старику, - смакуя каждое слово, произнес он, - если вы хотите прожить спокойную счастливую жизнь, никогда не ходите тайными тропами. - Он повернулся к Любе и игриво сказал: - Кстати, темными тропинками тоже ходить не рекомендуется. Может хлопнете с нами рюмашку?
- Спасибо, я на работе, - строго ответила секретарша.
Закончив с закусками, Люба скомкала упаковочную бумагу и вышла в приемную, оставив дверь приоткрытой на каких-нибудь несколько миллиметров. Затем она уселась за свой рабочий стол, несколько раз переложила с места на место папку и, не выдержав, поднялась. На её хорошеньком лице легко можно было прочитать интерес к тому, что происходило в кабинете начальника. Наконец, Люба переборола в себе страх, на цыпочках подошла к двери и вскоре её любопытство было вознаграждено.