Здесь нам открываются бесконечные и весьма заманчивые возможности для всякого рода догадок. Попробуем рассмотреть некоторые из них. Во Вселенной, насчитывающей сто миллиардов солнц, почти любая вероятность становится достоверным фактом — где-нибудь, когда-нибудь… Радио известно нам всего лет шестьдесят, телевидение — и того меньше; пока еще вся наша техника электронной связи, должно быть, невообразимо примитивна. Но даже сейчас радиоволны могут понести через пространства, измеряемые световыми годами, информацию обо всем лучшем в нашей культуре. (Вероятно, мы уже послали туда немало из числа самого худшего…)
Музыка, живопись, скульптура, даже архитектура связаны с образами, легко поддающимися передаче, поэтому здесь особых затруднений не встретится. С литературой дело обстоит гораздо сложнее; ее можно передать, но удастся ли нам сделать эту передачу понятной, даже если мы предпошлем ей нечто эквивалентное Розетскому камню?[19] Тот факт, что здесь, на Земле, многие писатели и большинство поэтов перестали быть понятными для своих соплеменников, указывает на характер некоторых возможных затруднений.
Впрочем, при любом контакте различных цивилизаций что-то неизбежно утрачивается; гораздо важнее, что мы выигрываем при этом. В грядущие века мы, вероятно, войдем в тесный контакт со многими странными и чуждыми существами и будем скептически, восторженно или ужасаясь познавать цивилизации, быть может, более древние, чем сама наша Земля. Некоторые из них уже перестанут существовать: ведь пройдут столетия, пока их сигналы преодолеют пространство, разделяющее нас. Радиоастрономы станут подлинными космическими археологами, читающими надписи и изучающими произведения искусства, творцы которых ушли из жизни еще до постройки египетских пирамид. Впрочем, я назвал слишком скромный срок: радиоволны, приходящие сейчас к нам от звезды в центре Млечного Пути (звездного вихря, на пустынной, отдаленной оконечности которого вращается наше Солнце), начали свой путь примерно за 25 тысяч лет до нашей эры. Когда Тойнби сформулировал свое определение Ренессанса как «контакта между цивилизациями во времени», он вряд ли предполагал, что оно когда-нибудь сможет найти применение в астрономии.
Открытия радиоархеологии могут иметь последствия по меньшей мере столь же важные, как и классические исследования прошлого. Расы, послания которых мы расшифруем и чьи образы сумеем воспроизвести, очевидно, будут отличаться весьма высоким уровнем цивилизации, и влияние их искусства и техники на нашу культуру будет колоссальным. Открытие заново греческой и римской литературы в XV столетии, лавина новых знаний, обрушившаяся на нас после раскрытия тайн проекта «Манхеттен», величие гробницы Тутанхамона, раскопки Трои, опубликование «Математических принципов натуральной философии» Ньютона и «Происхождения видов» Дарвина — все эти очень непохожие друг на друга примеры могут помочь составить отдаленное представление о силе тех побудительных стимулов, того подъема, которые принесет нам раскрытие смысла посланий, нисходивших в течение многих веков на нашу безучастную Землю.
Не все эти послания — и даже скажем прямо, немногие из них — доставят нам радость. Наша гордость будет жестоко уязвлена, когда мы узнаем, — а теперь это лишь вопрос времени, — что наш молодой род стоит где-то внизу на космической шкале разума. Вопреки оптимистическим прогнозам некоторых кругов большинство современных религий не может рассчитывать на то, что они переживут эти открытия. Утверждение, что «бог создал человека по своему образу и подобию», бывшее одним из основных постулатов христианского вероучения, тикает, как бомба замедленного действия, заложенная под его фундамент. По мере того как перед нами будет медленно раскрываться иерархия Вселенной, нам придется все яснее осознавать леденящий душу факт: если и существуют боги, главным предметом попечения которых является человек, то они не могут быть очень значительными и важными богами.
Всего сказанного вполне достаточно, чтобы утверждать: исследование космоса не может ограничиваться «выстреливанием» людей на околоземные орбиты или фотографированием Луны. Это все лишь приготовления к этой эре открытий, заря которой еще только занимается. Грядущая эра принесет с собой все необходимое для нового Ренессанса; однако мы не можем быть уверены в неминуемости его прихода. Современный период не имеет точных аналогий в истории человечества; прошлое может лишь создавать предпосылки, но оно не в силах твердо указать путь. Чтобы отыскать событие, сколько-нибудь сопоставимое по значению с грядущим устремлением людей в космическое пространство, мы должны углубиться в прошлое намного дальше эпохи Колумба, дальше Одиссея — и даже дальше первого питекантропа. Нам пришлось бы представить себе тот момент, ныне невозвратимо потерявшийся во мгле времен, когда наш общий предок впервые выбрался из моря на сушу.