При нашей жизни люди уже сумели взглянуть сквозь иллюминаторы батискафа на отделенную от них всего несколькими сантиметрами среду, в которой они были бы мгновенно расплющены давлением, достигающим одной тонны на каждый квадратный сантиметр поверхности их тел. Это замечательное достижение, торжество человеческого мужества и технического мастерства. Пройдут сотни лет, и где-то в далях, находящихся на расстоянии многих световых лет от Земли, люди, может быть, взглянут через иллюминаторы на еще более жестокий мир звезды-карлика.
И, должно быть, странно будет чувствовать себя человек, глядя на гладкую, геометрически совершенно правильную поверхность, расстилающуюся по ту сторону защитного компенсационного поля корабля, и сознавая, что в переводе на условия слабой земной гравитации он по весу стал великаном ростом больше полутора тысяч километров.
10 Его непобедимость космос
Человек никогда не завоюет космическое пространство. После всего, что было сказано в предыдущих двух главах, это утверждение может показаться смехотворным. И все-таки оно выражает истину — истину, которую знали наши предки, которую мы забыли, а наши потомки должны будут с болью в сердце постичь вновь.
Наш век необычаен во многих отношениях, он насыщен событиями и явлениями, которые не имеют прецедентов в истории человечества и которые никогда более не повторятся. Под их влиянием в нашем мышлении произошла некая аберрация; мы уверовали, что истинное сегодня останется истинным навсегда, хотя масштабы приложения этих истин может быть еще более возрастут. Так, победив расстояния на нашей планете, мы полагаем, что сумеем проделать нечто подобное и в дальнейшем. Однако факты говорят совсем о другом; мы лучше поймем это, если на время забудем о настоящем и мысленно обратимся к прошлому.
Для наших предков необозримость Земли была непреложной истиной, направлявшей их мышление и господствовавшей над их жизнью. Во все века, предшествовавшие нашему времени, мир казался действительно огромным и человек за свою жизнь мог увидеть воочию лишь ничтожную часть его бескрайних просторов. Сотни, самое большее тысячи километров казались уже чуть ли не бесконечностью. Великие империи и цивилизации могли процветать на одном и том же континенте, не зная ничего друг о друге, кроме того, что приносили легенды и слухи, настолько туманные, будто они исходили с отдаленной планеты. Когда первопроходцы и искатели приключений в былые времена покидали свой очаг, отправляясь на поиски новых земель, они навсегда прощались с родными местами и друзьями юности. Еще в прошлом поколении родители прощались со своими сыновьями и дочерьми, уезжавшими в эмиграцию, в полной уверенности, что уже никогда не увидятся с ними.
И вот теперь, за срок, равный всего одной человеческой жизни, все невообразимо переменилось. Над морями, по которым Одиссей странствовал добрый десяток лет, реактивный самолет, курсирующий на линии Бейрут — Рим, проносится за какой-нибудь час, а спутники, запущенные на ближайшие околоземные орбиты, преодолевают расстояние между Троей и Итакой меньше чем за минуту.
Психологически для нас уже нет на Земле отдаленных мест, и это соответствует действительности. Когда наш друг уезжает в страну, раньше считавшуюся далекой, у нас уже не возникает того чувства вечной разлуки, которое печалило наших предков, — даже если он совсем не собирается вернуться к нам. Мы знаем: на реактивном лайнере можно прилететь к нему за несколько часов, а чтобы услышать его голос, достаточно лишь протянуть руку к телефону. Пройдет еще несколько лет, и всемирная система связи с помощью искусственных спутников Земли позволит нам видеть лица друзей, живущих на противоположной стороне земного шара так же легко, как сейчас переговариваются между собой люди, находящиеся в разных концах города. Тогда расстояния в мире перестанут сокращаться, потому что он станет, можно сказать, точкой, не имеющей размеров.
Однако мы не должны рассчитывать, что новая сцена, куда теперь переносится действие драмы человечества, будет так же сокращаться в размерах, как это случилось со старой. Мы уничтожили расстояния здесь, на маленькой Земле, но с пространством, зияющим меж звездами, нам придется считаться всегда. И вновь, как в те дни, когда звучал голос Гомера, человечество стоит лицом к лицу перед необъятностью Вселенной, перед ее устрашающим величием, перед перспективами, от которых захватывает дух, и препятствиями, вселяющими ужас. Из мира, который стал слишком мал, мы перемещаемся в мир, который всегда будет слишком велик, — в мир, границы которого всегда будут удаляться от нас быстрее, чем мы сможем придвигаться к ним.